Эпитафия

Тело медленно перестает болтаться и крутиться, взгляд останавливается на последнем послании, оставленным красным маркером самому себе: “Я ебал так жить”.

Квартира 104

«Что же с нами стало…» – говорит Вася, его пустой взгляд устремлен на сорокоградусную жидкость в стопке, стоящей перед ним. Я не отвечаю ему на этот экзистенциальный вопрос, впрочем, он и не ждет ответа.

Отточенным годами практики движением руки переливаю содержимое стопки в свое горло, чувствую, как по кишкам сползает огненная вода.

Смотрю на Васю, он все так же сверлит взглядом свой стопарик.

– Че с тобой, Вась? – спрашиваю я.

– Что же с нами стало? Ты глянь, это уже наш привычный ритуал, каждую пятницу мы с тобой, две пьяни, сидим, опрокидываем стопку за стопкой, пиздим обо всем и ни о чем одновременно. Пустой треп. Пустая жизнь…

Он не поднял взгляд, создается впечатление, что он разговаривает с рюмкой водки.

– Заебало… Убери это от меня, – говорит он, отодвигая стопку от себя, – я больше не возьму в рот и ни капли.

Вася встал, я молча наблюдаю за ним. Он подошел к фотографии на стене, на которой улыбается молодой парень, со светлыми волосами и глазами, полными жизни. Да, на фотографии был Вася, точнее его фантомный облик, который он оставил двадцать лет назад. Кажется, я начинаю понимать, что на него нашло.

– Слушай, – говорю я, – ты это, завязывал бы с этим. Я тебе точно говорю, эти мыслишки тебя никуда не приведут.

– Да ты глянь, глянь на меня, – с дрожью в голосе говорит Вася.

Я смотрю на него – круглое лицо, обвисшие щеки, угасший взгляд. Он и фотография, как небо и земля.

– Все, братан, я больше так не могу. Заебало. Я говорил так уже дохера раз, но сегодня железно – завязываю, больше пить не буду. – Нарезая круги по комнате процедил он эти слова.

Это уже не впервой. На самом деле это происходит каждую неделю, и я знаю, как играть роль в этом спектакле.

– Согласен, Вась.

– Чего?

– Говорю, согласен, надо что-то менять.

И начнем вот с этой дряни, – я указываю на бутылку водки.

– Ты че, серьезно? – говорит он, глазки у него аж немного вылезли из орбит.

– Эта хуйня нас однажды доконает, Вась, хорошо, что ты это вовремя заметил, у нас еще есть время все поменять, —говорю я, пока тащу бутылку к раковине.

– Да… То есть, да! Стой, ты… может оставим, ну на всякий случай, – показывает он пальцем на бутылку, когда я начал наклонять ее над раковиной.