Поле солнышонков

Будем знакомы? – словно в ответ на ее вопрос, в купе зашла женщина лет пятидесяти, с двумя девочками.

– Юль… Юлия, – невольно улыбнулась молодая пассажирка.

Невозможно было смотреть на эту компанию без улыбки. Доброй и озорной, в которой нет ни грамма иронии. Наталья Николаевна, невысокая, крашеная блондинка. Для своего немалого веса очень живая, подвижная. И девчонки, ее маленькие копии, только наоборот – ну уж очень худенькие. Наталья Николаевна – посередине, девчат крепко держит за руки и тащит за собой.

А те еле успевают переставлять свои тонюсенькие ножки в одинаковых оранжевых гольфах.

– А я – Наталья. Нет-нет, просто Наталья, – говорит попутчица, заметив протест, готовый сорваться с Юлиных губ. – Надоели мне эти все официальности. Я не на работе. А это мои крошечки, мои любимые внучечки – Любочка и Надечка.

– Надежда и Любовь?

– О! Молодец, заметила. Их маму, жену моего Костички, зовут Вера. Она, конечно, та еще зараза, но внучек мне родила прекрасных. При этом, знаешь, что самое смешное? – Женщина заговорщически подмигивает.

 – Сама-то Вера – брюнетка, а эти пигалицы все в меня. Светленькие. – Она любовно гладит внучек. – Это я сейчас крашусь, потому что седых много. А в молодости, знаешь, какая была? Прям, как ты. Эх, – мечтательно вздыхает и наконец-то усаживается на свою нижнюю полку.

Всё это время, пока говорит, она перекладывает вещи с одной полки на другую, снимает с девочек гольфы, что-то достает из сумки на стол, а что-то прячет в чемодан.

«С ней не соскучишься!» – подумалось Юле, и от этой неугомонной суеты ей стало тепло и уютно, как дома.

У мамы.

Любочка, которой было не больше шести, уже уселась рядом с Юлей и бесцеремонно рассматривала лежавшую рядом книгу.

– Ба, я наверх, можно? – Надя, старше сестры года на два, собралась на верхнюю полку.

– Нет. – Наталья Николаевна всё старалась восстановить дыхание. – Сейчас умываться пойдем. Спать уже пора.

Женщина достала из-под нижнего сиденья черную сумку, оттуда извлекла пакет с зубными щетками, набросила на плечо полотенце.

– Девочки, за мной! – Она первой вышла из купе, а следом потянулись внучки.

Юля опять осталась одна. Сидела и улыбалась. С одной стороны, хотелось тишины и одиночества. Полтора года в больнице, и ты успеешь соскучиться по этой, такой простой возможности – сидеть, молчать, думать о чем-то своем. Но там постоянно кто-то был рядом. Мама, медсёстры, врачи, соседи по палате. За это время их сменилось немало.