Староград

Сегодня мне предстоит знакомство с моими подопечными, а также принятие первых серьёзных решений для восстановления раскатанной танками Карнима в труху страны. Ну а пока я просто наблюдаю за подозрительно тихим мегаполисом из иллюминатора вертолёта.

Близилась зима, и обыденно утопающий в зелени город стремительно терял яркие краски, из-за чего казался чуть ли не апокалиптичным, на фоне общей разрухи и запустения. Тем не менее, я знал, что там, внизу, теплится жизнь. И от этого знания меня переполняло необычайное чувство гордости за самого себя и за всех тех, абсолютно чуждых, людей внизу, ведь скоро мы зашагаем все вместе, рука об руку, прямиком в светлое будущее.

Посадка на крыше одного из уцелевших небоскрёбов – и вот уже, спустя столько лет, я вновь дышу воздухом своей Отчизны. Правда, теперь в нём чувствуется гарь и сырость, но мысли об этом быстро уходят, когда при виде меня солдаты отдают честь, обращаясь ко мне никак иначе, кроме как: «Пан комендант

!».

От этого мне хочется прыгать от радости и бесноваться, словно малышу, которому подарили желанную игрушку. Но я, как настоящий лидер, сохраняю строгость лица и уверенно произношу: «Вольно!». Думаю, что со стороны я выгляжу очень представительно и сурово.

Невероятное ощущение. Мерно шуршащий лифт, коридоры, покрытые красными коврами, и высокие потолки вторили нараставшему чувству собственного достоинства, что должно было вот-вот достигнуть пика, когда я, наконец, войду в просторную залу, где собрались ожидавшие меня советники.

Но везение в один момент заканчивается: обычно в тот самый момент, когда ты летишь на кончике гребня подхватившей тебя волны удачи. Жаль, тогда я ещё не знал, что моё падение начнётся ровно в тот момент, когда я предстану перед вояками, которыми должен был командовать. Знай я это, выхватил бы пистолет у ближайшего солдата и пустил бы себе пулю в голову. Всё лучше, чем быть затянутым в этот адский водоворот, из которого уже не будет столь прозаичного выхода.

Но каждой истории своё время. Сейчас же я стою прямо перед длинным стальным столом и ловлю на себе удивлённые взгляды всех присутствовавших, словно бы оказался нагишом прямо посреди деревенской ярмарки, ей-богу. И, как и в ситуации с ярмаркой, неизвестно, кто был смущён больше – я или все те двенадцать, покрытых шрамами и грязью, солдафонов, некоторые из которых явно были раза в два старше, чем я.