Староград

– Как быть с провизией, командир? Нам сообщили, что вскоре у нас больше нечем будет кормить солдат, – внезапно спросил кто-то из младших офицеров.

– Забирайте у местных всё, что сочтёте нужным. Пока мы ещё решаем, что делать с поставками, всем служащим Ордена разрешено даже мародёрство. Конечно, к рыцарям это не относится. Ваш священный долг – избавить землю от всех тех, кто не относится к «людям севера». И вы не можете пренебрегать своей честью, даже оказавшись на грани смерти. Но это, думаю, всем вам и так ясно.

Я тут на скорую руку разделил город на примерно равные сектора и к каждому прикрепил по корпусу. В этом списке найдите своё соединение и отправляйтесь вместе со своим отрядом прочёсывать отведённый вам участок. Не разменивайтесь на долгие расспросы, действуйте быстро и неожиданно. Трупы сбрасывайте в канал, залив или озеро, мне непринципиально, но эпидемии нам тут точно не нужны. Завтра вечером жду каждого лично с рапортом о проделанной работе. Всё ясно?

– Так точно, герр генерал! – почти в унисон проскандировали сидящие в обеденном зале так, словно их посылали сражаться с врагами Отечества, а не убивать мирных жителей и выносить все ценности из их домов.

После этого скудного инструктажа младший офицерский состав зашумел, зашевелился и вылился из здания неспокойной волной. И я, конечно же, был её частью. Я внутренне молил богиню

о том, чтобы подразделение, на которое я был назначен, сейчас находилось в своей казарме, и мне не пришлось бы отлавливать их в близлежащих пивнушках и борделях, которые как цветы вырастают вслед за любой армией.

Я всегда предпочитал не думать ни о приказах, ни о своей, порой ужасающей обывателя, деятельности, пропуская все мысли о войне мимо своего сознания, что так любит разбирать на кирпичики каждый мой поступок, каким бы незначительным тот ни был. Моё правило простое: «Стрелять, куда прикажут, и не задавать лишних вопросов».

Но сегодня, под мрачным, тёмным небом, готовым вот-вот излиться дождём, дурные мысли штурмовали голову с удвоенной силой, в бессмысленной попытке вернуть мне осознание реальности пред тем, что вскоре мне придётся совершить.

Однако мой череп был твёрже бетона, и, чтобы проникнуть в него, им пришлось бы использовать взрывчатку. Просто было довольно странно, что рефлексия подкралась ко мне именно в этот момент.

Мы ведь и раньше проводили зачистки. Беспорядочные, сумбурные бойни – дитя любой войны. Но сейчас-то наша «Великая кампания»

закончилась?

Ну вот.