Гражданка дальше ручья

Гражданка дальше ручья

Букаракис

«…Крапивин (писатель, который носил с собой для храбрости болт, и, будь его воля, давно бы от гнева превратился в гориллообразную белку)….»

«Прекрасно и профессионально написано, но, к огромному сожалению, невозможно издать» Михаил Яснов.

«…Последний месяц весны 199O-го года. Животный магнетизм, обнаруженный девятиклассником Раковым под одеждой, портит жизнь и репутацию окружающим. Девятиклассник пускается в опасное путешествие по брошенным деревням и своему собственному подсознанию.

Ужас вселяет уже то, что происходит это на фоне тщательно вырисованных пейзажей ленинградских «оторвановок» – бесконечных ручьев, пискаревок, бернгардовок… Книга читается и проглатывается на ура».

«…Игра «А если бы?» А если бы так – крапивинский мальчик со шпагой – да с гигеровской клешней? А если дать побольше Гигера? А если гигеровский «чужой» задушит крапивинского мальчика.

Букаракис

Гражданка дальше ручья

Членистоногий – моё любимое слово. Такие слова сразу хочется делить на части, будто само слово этого просит.

Но если его разделить на части, от этого оно становится неприятным. Меня это раздражает. Но ещё больше это слово раздражает папу. Папа считает, что он в этой истории совсем не причём. И если бы он знал заранее, то не связывался бы с нашей семьёй, не влюблялся бы в маму.

– Почему я? – спросил папа однажды ни с того ни с сего.

И хлопнул о стол газетой.

Мама всё поняла. Она грустно посмотрела на папу и сказала:

– Других не было.

Леша конечно красивый парень, но у него… сам понимаешь

И вздохнула.

Это был намёк на отношения мамы до брака. Папа ей давно всё простил, так что вздыхать особенной надобности не было. Ну, а Лёша…

Вы, наверное, думаете, что Лёша это я?

Нет, я не Лёша. Я Боря. И, в отличие от того маминого Лёши, совсем некрасивый.

Зато я особенный…

Когда то давно, ещё в детстве, мы играли с папой в вольную борьбу. Настолько вольную, что я расслабился и решил сделать папу по собственным правилам.

То есть, я даже не думал, что бывают какие-то правила в вольной борьбе. Борьба на то и вольная. Значит всё можно.

Но папа так не считал.

– Ненавижу раков, – закричал он, когда я положил его на лопатки – Больше так никогда не делай.

А я ничего и не делал. Просто заигрался. Схватил его тем, что растёт у меня из ребер, иногда раскрываясь и шипя как мясо на сковородке…

Папа, мягко говоря, наложил с этого шварканья в штаны, но виду не подал.