Моя Елизаветка

Важно было вовремя закрыть задвижку в дымоходе – в тот момент, когда на углях переставали прыгать синие огоньки, не слишком рано, чтобы не угореть, и не слишком поздно, чтобы жар не ушел в трубу.

После этого мы зажили более-менее как нормальные люди. Утром я просыпался в кроватке около печки, упирался в нее пятками и чувствовал, что она еще теплая.

Время шло, и наше положение на Елизаветке изменилось к лучшему; мы, так сказать, обрели права гражданства. Произошло это так. Сначала, еще в военное время, отец за бутылку водки договорился с домоуправом (был и такой) о временной прописке, которая несколько раз продлевалась, а после войны вышел указ Сталина о том, что все участники войны имеют право на постоянное проживание в том месте, где их застал конец войны.

На основании этого документа мы и получили постоянную прописку по не совсем обычному адресу: Москва, Д-182, 12-й километр Ленинградского шоссе. Дача Елизаветино, дом 8, кв. 4.

Так я попал на Елизаветку. Наша семья зацепилась за последний краешек столицы нашей Родины – Москвы.

Здесь и прошло мое детство.

На московской окраине

Строители Елизаветино выбрали для своего детища исключительно удачное место: небольшую почти круглую ровную площадку, с трех сторон от которой поверхность земли круто уходит вниз, а четвертая сторона – въездной перешеек – соединяет Елизаветино с парком Покровское-Стрешнево.

Наиболее крутая сторона обращена к речке Химке, как раз туда и выходили окна нашего жилища на чердаке.

Перед крутым склоном – небольшая ровная площадка, на которой располагается огород. Мы выращиваем там картошку. Прямо под нами – болотистая низина, заросшая кустами и невысокими деревьями. Там речка Химка, вытекающая из-под плотины Химкинского водохранилища. На другом берегу Химки уже не Москва, а область.

Бродить по замерзшему болоту по берегам Химки – мое любимое занятие зимой. В солнечные весенние, но еще морозные дни снег и лед, нависая над темной водой, сверкают так ослепительно, что местами на них невозможно смотреть.

Тихо, кругом никого. Только синицы, перелетая с ветки на ветку, своим чириканьем нарушают тишину.

Посреди болота – остров без растительности. Туда зимой время от времени приходят деловитые дядьки. Красоты природы их не интересуют, они приходят сюда за делом. Дело это – ловля птиц с помощью сетки. Этим делом они занимаются только зимой, когда у птиц мало корма. Летом же у них другой промысел – добывают мотыль.