Два Ричарда

Ею окрещенным Ричардом!

II

Мать с раскрытым – еще не сломанным

Ленинградским зонтиком в руках —

Городская жительница – перепрыгивает

Через лужи… Холодный, мелкий, беспросветный

Дождь накрыл поселок… Уже пересекаем

Сверкающие параллели рельсов… И они

Ускользают в никуда за недалекий горизонт бараков…

В этой бесконечности уже возник солдат —

Фонарь в руке:

Эй! Товарищ! Это же вагон почтовый!

А поезд в Кокчетав?

Да! В Кокчетав! Но вагон почтовый!

У меня их разрешение!

Подпрыгивает на колдобинах наша

Лошадь из железа —

Многоколесная машина «скорой помощи»…

Вагон почтовый.

Огромные мешки и их так много!

Почта!

Слава Богу – в Макинске железная дорога!

Вот и мой сон:

В моей

Ставшей другой голове – бесконечные

Холщевые мешки,

Наполненные письмами… Коробки, ящики…

Что в них? Еда?

Конфеты – утолить угрозы моей боли?

Но догадываюсь и боль еще сильнее —

Это всего лишь

Старая одежда, ношенные вещи…

Возможно даже —

Какой-то бабушки какие-нибудь сладости —

Казахские каракули семейной нежной любви…

Почта! Всегда новости!

В гигантских штабелях газет для меня радость?

Нет… В них моя печаль…

Мой глаз болит, я тереблю повязку

Даже во сне, внутри

Того, что мне может быть снится,

Вдыхая запах мокрого от моих слез маминого шарфа…

Солдат с фонарем

Проходит

Мимо полузакрытого окна —

На миг взглянул на движущуюся степь в ночи…

Мы прислоняемся к стене,

Чтобы дать ему пройти —

Пусть проходит – солдата надо пропустить…

И он:

Для вас —

Этот стул – единственный свободный

Рядом с единственным окном,

На котором нет защелки,

Поэтому оно открывается и закрывается…

Вентиляция! Скоро рассветет —

Вам также дневной свет…

А вагон так резко трясет! Железный конь

Отцом запряженный:

«Коня! Коня! Полцарства за коня!»

Цокот копыт!

Цок.