«Не сезон»

– Жить-то им где-то надо, – ответил «Косматый». – У нас их не выносили и выселили, вот они и обосновались в лесу. Скинулись на юрту… к ней и медведь подойти побоится.

– Медведь, говорят, крайне труслив.

– Да, очень, – усмехнулся «Косматый». – Ты посмелее.

– Почему конкретно я? – возмутился Евтеев.

– Ты, я… люди. С прошлым забытым и не забытым, со знаниями, под знаниями… подзаконными актами подсознания. В окне фермер Катков с его сыном Борисом. Свою маму ищут… не одну на двоих – кому жену, кому маму. Она от них скрывается.

В ОДИНАКОВЫХ полушубках и натянутых на уши шапках отец и сын Катковы глядят вслед уезжающему автобусу.

Виктор Андреевич приземист и простоват.

У семнадцатилетнего долговязого Бориса в глазах присутствует унаследованная от матери неоднозначность, имеющая свойство бесследно исчезать, едва он переводит взгляд на отца, растящего из него настоящего мужчину.

– На автобусе мама раньше не ездила, – сказал Борис.

– Этот только у нас по округе катается, – промолвил фермер.

 – На нем отсюда не уедешь, а она, полагаю, сейчас далеко. Здесь мы все прочесали.

– Исходили, – кивнул Борис. – Но мы не были ни у лесника, ни у могильщика. С лесником Филиппом у тебя напряг, но могильщик Иван Иванович с порога бы нас не отослал. Сходим к нему?

– А если он уже нашел ее труп? – вопросил фермер.

– Моей мамы? Она не уехала, а шла и в снег упала? Умерла?! Из-за тебя! Ты работой ее довел! Хозяйство веди, за работниками смотри, коров дои… с усталости она не по-волчьи выла, а мычала, как корова! Выйдет во двор и мычит.

При тебе сдерживалась.

– Значит, могла, – сказал фермер. – И это не помешательство. Это несогласие с кругом обязанностей, которое вызывает у меня неприятие – мы же здесь самая обеспеченная семья! И для этого нам приходится напрягаться! Лесник Филипп и пятой части нашего состояния не имеет.

– Ему с теткой хватает, – пробурчал Борис.

– А ты знаешь, чем они существуют? Они фанатики живой природы, и поэтому они присвоили себе право убитых ими охотников обирать.

Вытаскивать кошельки и продавать винтовки… тетка у Филиппа не мажет. Добытчица похлеще его!

НАКИНУВ на довольно крепкие плечи лиловую шаль, Изольда Матвеевна чистит в кресле ружье; спину она держит прямо, густые брови нахмурены и от сконцентрированности, и от серьезности натуры, ее сорокалетний племянник, подбрасывая и ловя патрон, прохаживается в медвежьей шубе по обширной гостиной и поглаживает тоскующим взором закрытую комнату.