Мимолетные встречи

Затем я пригласил её в нашу компанию, и она провела с нами весь вечер. По?английски говорил только я (тогда им занимался), и все вопросы проходили через меня – оказавшегося в роли ведущего встречи.

Вспыхнувший у всех живой интерес к девушке из Америки не мог ее не тронуть, – мы расставались с нею давними друзьями. На прощание она оставила мне свой адрес.

Я не был уверен, что переписка с Америкой возможна. Однако письма пошли. Девушку звали Лорри. Та встреча в Москве тронула ее также значительно, как и меня.

Она мне писала: «Каждый раз, как слышу пролетающий над домом самолёт, я представляю себя снова на пути в Россию, снова вижу золотые купола церквей, и вспоминаю нашу встречу».

Каждое ее новое письмо становилось для меня событием. Я с увлечением писал на английском, рассказывая ей о себе, и с нетерпением ждал ответных писем, помеченных необычным для советской почты штампом страны «антипода», USA, в которых она рассказывала о себе.

В те времена противостояния Востока и Запада, письма приходили подвскрытыми.

Некоторые однокурсники спрашивали меня: «А разве разрешается переписка с Америкой?».

Я пожимал плечами. Сомнения и опасения у меня, конечно, были, но слишком велик был мой интерес к завязавшемуся общению с девушкой из страны «антипода».

Переписка обрела романтические тона. Я будто с невестой, делился с нею своими планами на будущее, а она своими. Мы обменивались пластинками: она мне присылала мне пластинки Элтона Джона и Битлз, а я ей – Песняров, называя их «русскими Битлз»… Она вышивала мне рубашки с картинами прерий и ковбоями.

Я ей посылал палехские брошки и хохлому.

Она собиралась пригласить меня в гости, но переписка прервалась…

А на одном из конкурсов Чайковского я целый месяц встречался с американской пианисткой Эмили М. В дни конкурса Московская консерватория становилась центром музыкального мира планеты, и прилегающие к ней улицы с утра до вечера бурлили движением молодых талантов, съехавшихся сюда со всего мира. Я слушал их выступления на сцене, а после прослушиваний подходил к конкурсантам с вопросами.

Мне хотелось знать, как понимает музыку «русских просторов» музыкант, не знающий России, русской природы, хотелось понять его эмоциональный настрой при исполнении, к примеру, «Осенней Песенки», или «На Тройке» – из «Времен Года» Чайковского, входящих в обязательную программу конкурса. И особенно, мне хотелось понять в этом отношении музыканта из страны «антипода» – Соединенных Штатов Америки.