Прерывистые линии

Жара никак не спадала; ты надевала белый халат прямо на тонкие трусики, взглядывала на себя в зеркале, брала со стола несколько приготовленных накануне папок и выходила в коридор строгой походкой врача с международной известностью. Из всех цветов ты больше всего любила свой родной оранжевый, и сидящие на стульях в ожидании приема мужчины иногда замечали, как твой яркий стринг слегка просвечивает сквозь плотную белую ткань прямо у них перед глазами. Обычно это происходило, когда я молча стоял в темноте, ожидая, пока студенты сделают записи, но если ты заставала меня на середине предложения, мне приходилось запнуться на полуслове, налить стакан воды и медленно выпить его долгими глотками, чтобы вернуться из длинного белого коридора в высокий темный зал и взять себя в руки.

Пожалуй, этой осенью я впервые по-настоящему заинтересовался Титаном. Спектральные данные удивили не только меня, а фотографии просто ошеломили. Сверкающие золотом пятна, рассыпанные по красно-оранжевой поверхности, свидетельствовали в пользу высоких концентраций углеводородов; укутанные в многокилометровую толщу азота и пронизанные электрическими разрядами, они удивительно походили на ту странную смесь, откуда согласно Миллеру и Юри и появились мы с тобой.

Что-то неясное, еще не умеющее думать, но уже живое возникало где-то глубоко под оранжевым слоем облаков и стремилось быть замеченным с расстояния в тринадцать миллионов километров. Еще было тепло, шли дожди, и мы лежали в постели под звуки падающих на асфальт капель, глубоко погрузившись друг в друга; капли стекали и падали, растворяясь в наших телах, и что-то живое возникало в красно-оранжевой глубине.

3

В октябре погода наконец испортилась, в гостинице стало неуютно, и мы сняли просторную квартиру на виа Джанелли. Окна комнат выходили на юг; солнце светило через стекла, рассекая пространство пыльными лучами. Багаж привезли через несколько дней; грузчики вносили мебель, расставляя ее по местам, и гулкая пустота чужих комнат постепенно принимала знакомые формы.

Большая комната прямо от входа наполнялась стульями, столиками и креслами, превращаясь в нашу гостиную; в проходной комнате справа рядами выстраивались книжные шкафы; заполняясь книгами, они превращали бесформенное пространство в прочитанную вдоль и поперек библиотеку; широкая постель и высокий шкаф со шторами вместо дверей занимали маленькую комнатку рядом с ванной почти целиком, делая ее нашей спальней.