Исходники

Лишь скрип колес повозки да шорох шагов нарушали мертвую тишину одноименного города.

Наконец процессия вышла к началу довольно крутого и узкого спуска в долину. В скалах слева и справа по бокам от тропы открылись взору черные проемы гробниц – помещений, вход в которые лишь символически намечался. Каменные двери внутри этих комнат никогда не открывались. Настоящий вход располагался этажом ниже и был засыпан песком.

Гробницы ближе ко входу в ущелье были самыми дорогими: с колоннами, обильно украшенные резьбой.

Чем ниже в долину, тем скромнее становились усыпальницы, хотя и среди них вдруг попадались довольно качественно отделанные. Такой оказалась и гробница дядюшки Ти.

– О! Пауни, какую великолепную гробницу ты устроила мужу! – сказала Сарайат, а Сатайат закивала головой.

Пауни лишь всхлипнула и принялась отирать краем плата набегавшие слезы.

– Здесь и мне лежать, – промолвила она, выдохнув. Сарайат и Сатайат обняли ее в ответ.

В этот момент подъехал жрец на колеснице, сверкавшей на солнце яркими красками, лаком и золотом.

Он привез благовония, кадильницу, ящичек с инструментами для обряда отверзания уст и очей. Гроб Тиметэ поставили возле гробницы на «ноги»: форма гроба повторяла контуры тела покойного, и его деревянные ступни могли твердо стоять на любой ровной поверхности.

Началась самая важная часть погребения. В былые времена, когда ритуал отверзания уст еще не был открыт, священники, общаясь с покойными, узнали, что люди там «не все говорят и не многие ходят».

Постепенно были найдены нужные заклинания и изготовлены инструменты. Это намного облегчило посмертную участь кеметян. Слава Птаху! Слава Тоту! Атуму – слава! Жрец воскурил благовония и запел:

Птах по великой милости своей отверз мои уста.

Инпу очистил меня, от всего нечистого избавил меня.

Нет за мной никаких злодеяний.

Да явлюсь я трезвым на суд Усира.

Был зачат я в любви и восторге принят матерью на лоно ее.

Муэт явила мне истину, и я возлюбил ее.

Хика омыл меня иссопом, и стал я белее снега.

Ахейа отверз уши мои и слуху дал радость и веселие.

Нет во мне прегрешений, и беззакония я не творил.

Сердце мое легче пера Муэт.

Да не отвратится от меня лицо Усира.

И буду жить вечно в местах благих, где нет места нечестивым.

Тот научил меня заклинаниям и освободил меня

от Сета, связавшего мои уста.

Возрадовался язык мой правде Муэт.

Птах отверз уста мои резцом металлическим,

и уста мои хвалят его.