Лестница в небеса

Влезаю снова в чей-то до мажор,

Но понимаю после очень быстро:

Он превратился для кого-то в ми минор,

Звучит печально, искренне и чисто.

Фламенко и восток, мотив еврейский…

На низкий старт я со второй ступени низкой

Срываюсь вспять, чтоб снова вверх упасть —

Мне так знаком мой ми минор фригийский.

Хайгейтское кладбище

Осенний Лондон. Грусть гоня,

Один по улицам брожу.

Вот – кладбище Хайгейт, и я,

Сорвав цветок, сюда вхожу…

Нет, фильмы ужасов во мне

Не пробуждали интерес,

А тут так явно, не во сне,

Я чувствую – они все здесь!

Унылые ряды гробниц

Обвиты лентами лиан.

Не помня временных границ,

Безмолвствует могильный стан.

Стволы деревьев к облакам

Шатры могучих крон несут,

И робким солнечным лучам

Нельзя пробиться сквозь листву.

Царит здесь вечный полумрак

И вечный ледяной покой,

Никто не потревожит прах

Тех, кто лежит в земле сырой.

Здесь, позабыв огонь вражды

И спрятав распри под кресты,

Спят пролетарские вожди,

Спят короли, тузы, шуты.

И принц, и нищий – все равны,

Равны должник здесь и банкир.

И нет причины для войны —

Здесь нерушимый вечный мир.

Иду к могиле и на ней

Читаю: «Карл Генрих Маркс»,

В былом – могильщик королей,

Гонитель буржуазных масс.

А грозный бородатый лик

За всем здесь будто бы следит.

Нет, он не умер и не сник —

Он просто сном спокойным спит…

Пройдут когда-нибудь дожди,

С гробниц молчанье унесут —

Вновь пролетарские вожди

Поднимутся и в бой пойдут.

И поведут опять полки,

Как сотни лет тому назад.

И снова встретят их штыки,

И – в небо журавли взлетят…

И снова из людских костей

Построят чудный город-сад,

Наговорят опять речей

О славном мужестве солдат.

А просвещённые сыны

Сплетут трактаты о любви,

О том, как предков развели

Длиннобородые волхвы…

Смог

Она долго ждала,

Но всё зря – он не смог.

Он хотел, но над городом смог.

Серой мглы пелена застелила глаза,

Небеса вдалеке и не видно огня,

Лишь вода да над городом смог.

Он всё тешил себя —

Есть, мол, выход всегда,

Если входа найти вновь не смог…

Он не понял, что смог

Притаился в душе,

Потому и не смог,

И казалось везде

Смог и нету огня,

Лишь тумана кругом пелена.

Времена года

Закрылись шторы летние,

Осенняя тоска

В снега укрылась белые

И снится ей весна.