ОЛОВО

А он уже предвидел тлен

того, что в нас цвело,

что было – нежности нежней,

но сердца – не спасло…

Тогда начиналась весна…

…Тогда начиналась весна…

Дул ветер, шёл дождь голубой,

Серели сырые снегА,

А я – повстречалась с тобой…

Мой страшный, мой прОклятый мир,

Казалось, уйдёт навсегда —

Как бред, как наркозный эфир,

как вся эта хлябь и вода…

Надежда и свежесть —

цвели

Надежда и радость —

во мне,

Надежда и счастье

любви,

Надежда и нежность —

К тебе…

И дымом осиновых дров

Пропахла моя голова;

И не было искренней слов,

Когда обнимал ты меня,

Встречая у ветхой дверИ…

Теперь вот, вечерней порой,

Любимый наш мост так грустит

Без нас над рекою Сестрой…

Как странно: ни ссор, ни измен…

Какой неизбитый мотив!

Расстались мы, не повзрослев,

И нежности не утолив…

Расстались – в глубокой ночи,

Прощались – в глубокой тоске —

Там, в середине весны,

И, кажется, не в дожде…

История четвёртая

А.

Там, где сердце

Без тебя и весна – не нужна :

Сквозь сирень я иду, как в бреду…

И весёлых цветов желтизна —

Как насмешка над тем, что живу…

Мне понятны все эти слова,

И я знаю, что это – не ложь,

Только ты, мой детёныш, устал —

И меня никогда не поймёшь…

Всё пройдёт.

Ты уснёшь где-нибудь, с кем-нибудь.

Ту, с которой легко и светло,

Не целуй только в левую грудь…

Там, где сердце

О беде, о судьбе, о любви…

Сердце ноет, и горло саднит…

Хлещет ветер в лицо, завывая —

О беде, о судьбе, о любви! —

Но я плохо его понимаю…

Книги, песни, цветы и мечты —

Отмечталось, отпелось, отснилось…

Мне повсюду мерещился ты,

Но и это почти позабылось…

Не забылась лишь горечь потерь —

Ни вином, ни слезами не смыло…

Я не верила в смерть, но теперь

Я зародыш её ощутила;

И быть может, в далёкой стране,

Где не будет ни боли, ни тела —

Боже мой! – возмечтается мне,

чтоб, как прежде – пекло и болело.