Валкер

Например, четыре часа назад Иван Прокофьев впервые в своей жизни увидел, как наступает ночь: он стоял на балконе, крутя в руках сигарету и смотря на детей, играющих во дворе. В очередной раз затянувшись, он зажмурился от дыма. А открыв глаза, Ваня увидел, как огромная туча начала издалека пожёвывать небосвод, медленно, но достаточно, чтобы фиксировать её движение справа налево. Метр за метром чернота пожирала закатные, окрашенные красноватым золотом облака, пока не добралась до середины. Иван всегда был дуалистом, даже зачастую не отдавая себе в этом отчёта, как и многим, ему с детства был привычен образ смены дня и ночи как схватки: добро и зло, свои и чужие – но сейчас в этот момент Ваня видел лишь то, что происходит.

В нём ничего не сломалось, он не поменял взгляды, это не было каким-то знамением или коварным замыслом – с точки зрения Ивана это просто происходило, никакой борьбы, и это было поразительно естественно, именно это и должно было всегда случаться. Ночь всегда наступает, никаких Яхве, Перунов и Зевсов не боролось в этот момент со злыми братьями или нерадивыми детьми. Всё красное золото было съедено, без смысла, без драки, без взрыва – пришла ночь, вот и всё. Ответ был так прост: «Всё лишь скопление частиц и пустоты». И оно ежесекундно исполняется без всякой на то причины или воли. Ваня спокойно повернул головой, осматривая двор: ему показалось, что никто не заметил. Он выкинул сигарету, оделся и спокойным шагом вышел из квартиры. Ближайшая заправка была в паре километров.

Иван свернул с Советского проспекта на улицу имени Ленина, канистра булькала. Если бы Ваня не знал, куда идёт, то наверно бы заблудился: из-за общей темноты дорога казалась лишь линией, ведущей в черноту. По бокам от проезжей части стояла череда коммерческих зданий, из которых всё ещё работали немногие: популярный книжный магазин и менее популярный, вывеску которого закрывало полотно с надписью «АРЕНДА», два общепита, находящихся в двух метрах друг от друга, «АРЕНДА», «АРЕНДА», у ночного клуба стоит толпа людей, мигая сигаретами в темноте, спорт-шоп с оторванной от здания буквой «д», который все называли «аидас», а рядом другой – «АРЕНДА», напротив друг друга четыре магазина дверей, которые были разделены сток-маркетом одежды для беременных, закрытым, и пивом на розлив, а дальше ещё несколько старых магазинов, замотанных в красное полотно – «АРЕНДА».

Ваня знал, что чем дальше идёт, тем больше будет этих надписей.