Частицы бытия

Ты смотри, давай, девок не обижай!

Мужичок, оглядев девичью команду, удивлённо присвистнул непослушными губами, поддёрнул спадающие с тощего зада штаны и миролюбиво согласился:

– Да ладно, мне что, пускай живут в зимнике.

Мебели в зимней половине на двенадцать человек оказалось маловато: кровать с блестящими никелированными шарами на спинке, самодельный деревянный диванчик, некрашеный стол и такие же лавки вдоль стен. Больше всего места в избе, как водится, занимала огромная глинобитная печь, уставленная чугунами и крынками всех калибров.

Спальные места распределили без драки: Света-большая взгромоздилась на кровать (спорить с ней, уважая её рост и вес, никто не стал); деревянный диванчик достался Ирине, как старосте, и Ленке, как её подруге; остальные заняли плацкарт на полу, подложив под бока всё, что нашлось тряпичного в доме: половики, фуфайки и даже валенки.

Утром бригадир принёс полмешка семечек и объявил: «Покуда другого провианта нету». Но Ванька Красильников (так представился студенткам хозяин дома и он же – водитель колхозного автобуса) великодушно предложил «постоялкам» копать у него в огороде картошку, и, приунывшие было, девчонки воспрянули духом.

Первые несколько дней им предстояло сушить зерно. Механизмы на сушилке обслуживал местный парень Коля, худощавый, небольшого роста, светловолосый, с ласковыми синими глазами. По всему было видно, что девчонки ему нравились все сразу: ухаживал он за каждой, но благоговел лишь перед Светой-большой, которой был по плечо.

Вечером Коля с гармошкой приходил к студенткам в гости, скромно садился у порога и тихонько наигрывал «страдания», а Света-большая благосклонно взирала на него сквозь очки со своего пружинного никелированного ложа.

Деревенские парни тоже приезжали в гости, каждый на своем тракторе. Они окружали дом грохочущими и воняющими выхлопами солярки гусеничными монстрами, светили в окна фарами. Вечно пьяный Ванька Красильников хватал топор и грозился перестрелять всех этих придурков. Но дело обычно заканчивалось тем, что Света-большая, обняв его за мосластые плечи, добродушно басила: «Ваня, плюнь, пойдем, покурим», – и свирепый страж затихал, уткнувшись носом в Светину подмышку.

В субботу бригадир велел Ваньке истопить баню. Тот исполнил приказание, и после обеда, как всегда, не постучавшись, ввалился на зимнюю половину и громогласно скомандовал:

– Девки, в байну!

Девчонки, в предвкушении горячей воды и парилки, радостной гурьбой отправились за ним.