Журнал «Рассказы». Колодец историй

Прибиться к семье Ясного, они тоже собирались на Рондокорт. А там уж как-то Ларго доберется до отца.

Папа лучше мамы.

Точнее, уж лучше папа.

Столик боднул Ларго в ногу, тот развернулся, чтобы пнуть его в ответ. Но не удержался и рухнул. Крыльцо задрожало. В доме со звоном посыпалась посуда, завизжала мама. Крики соседей «Вайкатопе!». Хуже, чем «Пожар!».

Ларго прижался спиной к двери, притянул к себе столик.

По саду уже поползли усики тумана. Вот один обвился вокруг цветущих флоксов и втянул в себя всю влагу.

Ларго часто думал о смерти. Живо воображал себе, как мама плачет у его гроба, как проклинает себя за то, что мало его любила. Усики зазмеились по ступеням. Ларго прикрылся столиком, вжался в дверь. Сейчас не хотелось умирать, даже из-за ссоры с матерью.

Говорят, на Рондокорте во время дождя над головами прохожих летают живые зонтики; у них перья ярко-малиновые, лазурные, канареечные; по ним стекают капли, «кап-кап». Мама обещала, что купит для Ларго личный зонт и сын не будет пользоваться услугами общественных.

Клубок тумана размотался, усик шевельнулся прямо у ноги, что-то большое, белесое подалось вперед, и где-то в его глубине отразилась трость канареечного зонта.

Нет – полоска света!

Опора ушла, Ларго упал на спину, заметив, как над ним сверкнула голубая розга.

– Мама!

Она хлестнула по туману несколько раз, прежде чем захлопнула дверь. Ларго уже был внутри.

Вайкатопе закрыл собой окна.

– Бегом! За мной!

Мама схватила луковый леденец за руку и потащила ее наверх.

– Маа-а! – заныла сестра.

Ларго знал: она не к матери обращалась, а канючила малину с сахаром. И плевать, что через миг их всех высосет туман!

Хорошо, что они обе больше не Тсерингеры.

Хорошо, что Ларго родился мальчиком и на всю жизнь останется сыном своего отца.

В гардеробной сильно пахло лавандой: кто-то, кто очень дорожил своими тряпками, до смерти боялся моли.

Мама схватила с полки горчичный свитер, куртку.

– Ларго. Три шарфа, – шепотом, словно розгой. И толкнула луковый леденец вперед. Та исчезла между персиковой шубой и осенним пальто, расшитым янтарем.

Ларго замешкался. Он не знал, где хранятся шарфы.

Конечно, это маму разозлило. Она больно наступила на ногу Ларго, хватая из ящика аккуратно сложенные шарфы. Толкнула Ларго к персиковой шубе.

Под ногами путался слоновий столик. Лез вперед.