Зарево

Она бросала на него странные взгляды, задевала то плечом, то бедром – извинялась и со смехом убегала. Даже смех Глаши изменился – из нежного, как звон колокольчика, он вдруг превратился в хриплый и зазывный.

Удивившись этому, Петя попристальнее взглянул на подругу детства – и что же? Вместо нескладной девочки с тонкими косичками, похожими на мышиные хвосты, перед ним предстала юная красавица с атласной кожей, черными волосами и пронзительными синими глазами.

Он мог бы влюбиться в эту новую Глашу, если бы не рос рядом с ней.

К тому же при всей внешней привлекательности внутренний мир ее был настолько примитивен, что Петя с трудом находил темы для разговоров.

Сегодня, пробегая мимо с чугунком картошки в руках, дочь кухарки незаметно шепнула ему на ухо, чтобы он приходил к пчельнику.

И вот он здесь торчит, как дурак, уже четверть часа!

Петр хотел уйти, не дождавшись Глаши, как вдруг крепкая девичья рука обняла его за шею и силой притянула за угол избушки.

– Глаша, ты? – спросил он, но Глаша вместо ответа впилась в его губы страстным поцелуем.

Захваченный врасплох, Петр сумел осознать, что названная сестра целует его вовсе не по-сестрински, что за этим стоит нечто большее, и, возможно, он был бы рад испытать подобное, но… с другой.

А она ввинтилась ужом в его объятия и не собиралась вырываться из его сильных рук, а напротив – задевала то рукой, то грудью, пока Петр не оттолкнул ее.

Удивление на лице Глаши сменилось жестким выражением.

– Ты что, с ума спятила? – прикрикнул Петр.

 – Целоваться еще лезет.

Глаша плавно повела плечами и бедрами, словно вылизывающаяся кошка.

– Я тебе не глянусь, Петенька? -спросила она

– Нет, – рявкнул он. – Я этого от тебя не ожидал, Глаша. По-моему, ни я, ни мои родители никогда к тебе плохо не относились.

Она снова попыталась его обнять, но юноша отодвинул ее ладони с брезгливым выражением лица.

– Я уезжаю, Глаша – зачем тебе лишняя головная боль? – спросил он примирительно. – Нет здесь моей судьбы, понимаешь?

Она все понимала и ругала себя за опрометчивость, но как же сильно тянуло ее к хозяйскому сыну, что Глаша решилась ласками завлечь его.

И Петр, ее ненаглядный Петенька, повел себя так, как она и предполагала.

– Уедешь? – прошипела она по-кошачьи. – Но, Петенька, желанный ты мой, ведь никто ничего не узнает. Ну?

– Эх, Глаша, да разве дело в этом, узнают или нет. Не подходим мы друг другу, понятно?

– Конечно, тебе культурная нужна, а я вот дура деревенская.