Были/небыли

Были/небыли

Владимир Яковлев

Стихи о том, что было, и о том, чего не было. Небольшой городок на севере Сахалина. Дорогим друзьям и любимому городу посвящается.

Были/небыли

Владимир Яковлев

© Владимир Яковлев, 2020

ISBN 978-5-4498-0720-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я родился пушистым и белым

Я родился пушистым и белым,

И был, даже, вначале, не против,

Но, естественно, первым же делом,

Получил, по младенческой попе.

Так с тех пор повелось, и поныне:

По лицу, по рукам и по почкам.

Волокут на верёвке по глине,

По камням, по асфальту, по кочкам.

Стал колючим я, стал грязно-серым,

Но в подвале ночами упорно,

Я вылизываю своё тело,

Чтоб не путалось белое с чёрным.

Шерсть, свалявшуюся колтунами,

Выгрызаю с надеждой и верой:

Не забудет, Господь, за делами,

Даст уйти мне… пушистым и белым.

Первая потеря

Шёл на парад мальчик Вова, нёс шар,

С дедом за ручку, одетый прилично,

Весело новый скрипел тротуар,

Вова шагал по нему энергично.

Праздник (не помню за давностью лет),

Был как всегда ликованьем отмечен.

Флаги, знамёна, портреты… А дед

Тут же плакатом был враз обеспечен.

Кончен парад, завершён ритуал,

Дед с мужиками в пивбар отлучился,

Вове пятак на забавы он дал,

Чтоб тот по-своему распорядился.

Вова и в школу тогда не ходил,

Мал был совсем, если уж разбираться.

Но дед спокойно его отпустил,

Раз ты в Союзе – чего опасаться?

Как получилось, теперь не поймёшь

И не узнаешь, конечно, ответа,

Выронил где-то мальчишка свой грош,

Скрылось вдруг Солнце, лишь тьма без просвета.

Это трагедия! Рёв, стон и плач.

Дед прибежал, успокоил небыстро:

«В жизни твоей будет воз неудач,

А у тебя слёз – всего лишь канистра.

Ты береги их, сгодятся не раз,

Распредели их на жизнь равномерно.

Можешь считать – это дедов приказ,

Должен его ты исполнить примерно.»

Первой потери урок навсегда

В сердце моём жёстким стержнем остался.

Мимо текли города и года,

Я же всей силой за стержень держался.

Много потом я по жизни терял

Денег, иллюзий, друзей и любимых,

Но никогда больше так не рыдал,

Даже при бо?лях совсем нестерпимых.