Сталкер

Сталкер

Yuki Kassi

Супружеская пара из Каннама Бон Хёк и Кан Ук долгое время не могла поймать серийного убийцу. Наконец им улыбнулась удача. На допросе становится ясно, что именно скрывает раненое сердце хладнокровного убийцы.

– Ким Джи Кан! – Прокурор Кан Ук нервно стукнул кулаком по столу, отчего папки с бумагами слегка подпрыгнули. У, рядом сидящей, Бон Хёк расширились зрачки глаз:

– Вам известно о предъявленных обвинениях. – Она перевернула страницу, поправив очки. – Вы имеете право хранить молчание, но всё сказанное вами может свидетельствовать в суде против вас.

Обвиняемый ни разу не изменился в лице, его спокойствие мог нарушить разве, что один вопрос:

– Вы убили Юнг Вон? – Прокурор смотрел на допрашиваемого исподлобья, прекрасно понимая, что, таким образом, он пошатнёт сосуд с жидкостью и прольёт свет на запутанное дело.

– Я любил её. – Ким Джи Кан очертил глазами комнату, в которой вёлся допрос. Серые стены, чёрный стол посреди комнаты и яркий свет, прямо над головой подозреваемого, всё остальное – пустота, заполняемая его историей. – Юнг Вон была всем для меня. – Он поднёс руки, сцепленные наручниками, к глазам и безразлично смахнул слезу.

– Как вы познакомились? – Мягкий голос совместного детектива Бон Хёк, ведущей это дело с прокурором Кан Уком, заставил подозреваемого окунуться в свои воспоминания.

– У неё был такой же – Сглотнув слюну, Ким Джи Кан указательным пальцем, мельком, указал в сторону Бон Хёк – нежный голос. – Шмыгнув носом, он продолжил, воротя от представителей власти взгляд. – Она пела и играла на гитаре, прямо на улице. Тогда-то я и встретился с ней впервые. Вокруг собиралось всё больше народу, пока месиво не превратилось в огромную толпу. Я пытался протиснуться, чтобы посмотреть в лицо обладателю столь пленительного голоса.

Наши взгляды совпали, тогда я влюбился в неё, с первой секунды. С того самого момента, как только она улыбнулась, я утонул в ней. Внутри что-то треснуло, я не мог находиться без её взгляда и секунды. Волнение, перерастающее в тревогу, сломило меня. Я испугался, с того момента площадь стала запретной зоной для меня, но тело ломало на части, когда сознание одолевала мысль о том, что больше мы никогда не увидимся. Лёжа в своей постели, я сжимался в комок, наращивая боль, которая становилась неуязвимой. В какой-то момент я понял – бороться труднее, чем подчиниться. Так я стал ведомым, на поводу у своих чувств.