Внезапное и стихийное

Осознание этого очень старит:

Мы играем сами и учим играть детей

в ту игру, в которой не знаем правил.

«Мне протянет руку Она …»

Мне протянет руку Она —

сероглазая, средних лет.

Для кого-то – ночной кошмар,

для кого-то – оплот надежд.

Чуть коснётся моих волос —

побелеет за прядью прядь.

Будет время и под откос

полетит молодая стать.

Мимолетной своей рукой

поведет за собою в след

в мир, где льется с небес покой

будто мягкий, игривый свет.

И исчезнет застывший шрам,

и забудется все, что есть.

Где состарилась и душа,

Сероглазой приходит Смерть.

«И не будет мне чувства иного…»

И не будет мне чувства иного,

кроме бьющего с левой под ребра,

выбивая из лёгких со стоном

все, что мне бы хотелось запомнить.

И не будет мне сердца чужого,

а своё не собрать по осколкам.

Не сказали заветного слова,

за молчанье пожертвовав стольким.

Не помогут молитвы, обряды.

Не прижечь отболевшее спиртом.

Надо справиться как-нибудь с ядом,

с твоих губ мной когда-то испитым.

«Я люблю ощущать своё сердце…»

Я люблю ощущать своё сердце,

все извилины шрамов и трещин,

все забытые просьбы согреться

у костра, осветившего вечность.

Между сомкнутых век пляшет месяц,

тень бросая на чувство немое.

Я люблю ощущать своё сердце.

Вот бы

так

ощутить

и чужое.

«От единственной мысли, похоже, схожу с ума…»

От единственной мысли, похоже, схожу с ума.

Сигарет не хватает, как впрочем и воздуха в лёгких.

Зарекалась ведь, да только она что хмельной дурман,

опьяняет так, что падет самый стойкий.

От единственной мысли бежать на свет,

загудел в ночи запоздавший поезд,

не забудь, кричат, оплатить билет,

говорят про суд и слепую совесть.

А от мысли этой не убежать,

не укрыться в тамбуре с сигаретой,

мою душу поздно теперь спасать,

это будет нашим с тобой секретом.

Я схожу с ума, не могу уснуть,

там, на верхней полке, упершись в небо.

До меня по каплям, похоже, доходит суть,

не доходит только ее нелепость.

Моя мысль будто проклятый дар —

от неё не спится, и я спиваюсь.

А в груди плюс сорок – смертельный жар,

мне бы выжить, да только вот я не стараюсь.

И у мысли моей кофейного цвета глаза,

нежный голос, и руки такие родные.

И, пожалуй, мне нужно тебе сказать,

что у мысли твое беспощадное имя.