Лес

Мысленно застонав, любитель ночных прогулок развел в сторону руки, показывая, что не собирается оказывать сопротивление, а потом подчеркнуто медленно полез во внутренний карман куртки за документами.

– Долг – наше все, – обреченно констатировал он, глядя, как второй сотрудник СКС подводит девушку. Ее лицо было похоже на маску страдания. Она, судя по всему, уже распрощалась с жизнью и не очень понимала, что происходит.

– Альберт Беляев? – рассматривая карточку с паспортными данными, спросил первый «призрак», а увидев запись в графе «Занимаемая должность», даже присвистнул от удивления.

 – Острых ощущений захотелось?

Альберт слегка поморщился и кивнул. Из-под капюшона вылезла прядь седых волос, которую он тут же спрятал.

– Ну, теперь-то вам острых ощущений точно хватит – на два года.

– На три, – уточнил второй «призрак», проверявший документы девушки. – Ей сегодня исполнилось восемнадцать. Опекунство до двадцати одного года либо до вступления в официальный брак.

– Кстати, а что у нас тут? Господин Альберт не женат? – сотрудник СКС удивленно посмотрел в карточку.

 – Тридцать семь лет, и ни одного официального брака? Кажется, мы можем поднять вопрос не только об опекунстве, но и о замужестве.

– Я не люблю лишние вопросы, – холодно бросил Альберт и вытащил из кармана конверт, который спустя пару секунд скрылся в кармане первого эскаэсника. Лишь мельком заглянув в конверт, тот кивнул второму и принялся заполнять специальный бланк.

– Три года полного обеспечения и ответственности за жизнедеятельность, – протягивая заполненные документы Альберту, сказал он.

 – Без обязательства вступать в брак. И без права на выезд из страны до истечения срока опекунства.

В это время второй сотрудник СКС достал из кармана странного вида ножницы, грубо схватил девушку за руку и сделал зигзагообразный надрез на коже запястья. Девушка тихо вскрикнула, на ее запястье выступила кровь.

– Пожизненный запрет на вход в Лес, – отчеканил служащий, – и запрет на проведение процедуры самоликвидации.

Альберт забрал документы девушки и заполненный бланк о вступлении в опекунство. Посмотрел на нее. И понял, что впереди – самые сложные годы его жизни.

Процедура опекунства в Д-Республике применялась крайне редко. Альберт помнил только один такой раз, и то – без особых подробностей. В нынешней ситуации опекунство казалось абсурдной и устаревшей традицией. Насколько ему было известно, эта практика восходила к юридическим тонкостям прошлого.