#янесабина

И они все лето ездили на речку на велосипедах. А прошлом месяце у нее был день рождения и папа подарил ей новые туфли. Черные и блестящие. Хорошо что у меня появилась такая подруга как Айгерим. Буквы складывались как нужно в моей тетрадке, а тетя Акмарал ругала за грязные гольфы и бант. Но я уже привыкла. Если прийти после школы и сразу спрятаться в сарае за старым красным мотоциклом, то тебя переставали искать. Тебя никто не видел и не слышал, и можно было притворяться, что тебя нет. А когда тебя нет, то тебе не могут сделать больно.

Мариаш апай однажды спросила меня люблю ли я своих родителей. А я промолчала. Я любила свою маму. Или нет? Если ты не помнишь человека ты все еще можешь его любить? Или это не считается? Я не знала как сказать это правильно. И промолчала. На следующий день она принесла мне хлеб с желтым маслом и отдала мне его на перемене. Она была очень доброй. А Айгерим сказала, что у Мариаш апай нет детей и она очень несчастная. Я спросила, а зачем Мариаш апай дети, если у нее есть мы.

У нее же есть мы! Но Айгерим не знала ответ на мой вопрос.

Я больше не заходила в комнату Амана, но все еще помнила что у него есть портрет моего папы на стене. Однажды я сказала об этом Айгерим. И она удивилась.

– А разве тот агай, который приводит тебя в школу не твой папа?

– Нет, не мой папа. Мой папа другой. Его портрет висит на стене у Амана.

Айгерим удивилась и поделилась со мной печеньем с буквами А и С.

Наступила зима, а сапоги совсем расклеились, и когда я доходила до школы я прятала сапоги в раздевалке возле батареи и обувала сандалии.

Они были мои любимые. С розовым бантиком на правом сандалике. На левом бантик уже оторвался, но они все равно были самые красивые. Аман и его друзья иногда прятали мои сапоги в тумбочку вахтера в коридоре и тогда Мариаш апай сердилась и хмурила брови. Но она меня не била и злилась совсем не на меня.

– Сабина. Иди сюда, – голос дяди звучал строго, но я любила когда он прятался со мной в сарае и пил что-то мутное из банки, в которой тетя Акмарал хранила огурцы и помидоры.

Мы могли сидеть так очень долго. Пока за дверью сарая не становилось совсем темно, а тетя Акмарал не начинала кричать и искать дядю. Иногда нас находил Аман и тогда он дергал меня за короткий хвостик и шипел мне в ухо, что я скоро умру. Аман был высоким. Он был выше меня и почти доставал до плеча дяде.