Карцер души

Эхо повторило мои слова, и опять воцарилась тишина.

Понимание того, что я в полной изоляции от внешнего мира, давило на меня всё больше и больше.

Однако где-то в глубине души, как огонёк свечи под стеклянным колпаком, ещё тлела надежда. Надежда на то, что вот скоро настанет момент – и я очнусь, и весь этот бред растворится в небытие.

А пока мне только оставалось ждать, как каторжанину мотаться по периметру стен, считая шаги, чтобы хоть как-то отвлечься от едких мыслей.

Остановившись возле окна на пятьсот восемьдесят пятом шаге, я сел на подоконник и прислонился лбом к стеклу.

Но у меня на лице не было ни капли дождя, ни свежего дыхания ветра.

«Человек, наверное, хотел, чтобы солнечный свет освещал его дом, но он не желал, чтобы вместе со светом в дом залетали: снежинки или капли дождя, или чего хуже какая-нибудь тварь…

Поэтому было придумано стекло: видно многое, но тебя ничего не касается… Мы спокойно можем наслаждаться видами из окна едущей машины, даже не задумываясь, что там с огромной скоростью несется поток воздуха, который способен сбить человека с ног.

Но мы сидим в уютном салоне автомобиля, и нас это не касается… Мы лежим на диване, смотрим на мир через экран телевизора: где-то идет война, где-то наводнение, люди гибнут – а нас это не касается…»

Вдали сверкнула молния, рассекая тёмно-синее небо своими ослепляющими плетями. Немного спустя раздался рокот грома. Гигантская необъятная туча быстро приближалась.

В очередной раз красный свет остановил поток машин. По пешеходному переходу опять начали идти люди.

Позади всех шла женщина с прогулочной коляской, в которой сидел маленький ребенок. Он всё время пытался ручонками сбросить с себя одеяльце.

От этого женщине приходилось замедляться. Наспех укутывая малыша, она с волнением поглядывала на светофор, отсчитывающий секунды.

Зажегся жёлтый. Стоявший в левой крайней полосе тюнингованный автомобиль стал рычать двигателем, набирая обороты для форсажа.

Как вдруг… Вдруг автомобиль резко сорвался с места, будто бешеный пёс с цепи.

Маленькое пёстрое одеяльце упало на мокрый асфальт. Завизжали тормоза. Но было уже поздно.

Спустя несколько минут около неподвижно лежащего на дороге тела женщины и опрокинутой детской коляски собралась толпа людей.

Одни, нагнувшись над мамочкой, о чём-то спорили. Другие куда-то звонили.

Может, вызывали скорую помощь или милицию.