Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Они сражались за Родину»

Немцы каким-то образом разгадали планы командования фронта и умело срезали пеночку с наших наступательных порядков. Наступление захлебнулось. Братушек полегло немерено. Лейтенанту же Хохловскому фронтовые неприятности – как с гуся вода, весёлый, целёхонький, хоть на ёлку новогоднюю вешай.

С того дня пошла о нём молва. Мол, не иначе как нечистая сила заговорила тело лейтенанта ради его поганого языка. Мистика – штука летучая: скоро весь фронт знал, что в 60-й армии воюет нечистая сила.

Бойцы на разные голоса смаковали несуразицу.

– Чтоб уничтожить нечистую силу наверняка, командованию придётся положить всю 60-ю. А как иначе? Нечистая – она вроде ветрянки: передаётся, но не сразу проявляется. В 60-й (тут неча и думать!) все друг от друга перезаразились. В расход её надобно, чтоб фронт спасти!..

– Не-е, пусть нечистая сила поможет нам немца побить. А после Победы мы с ней как-нибудь управимся. Попа кликнем. Поп не поможет, так мы её штыком! И закроем вопрос.

– Э-э, нет, – говорили третьи, – кровушкой великой полита будущая Победа, да сколько кровушки ещё война выдавит из русского солдата! Нельзя нашу Победу нечистой силе отдавать.

Из ставки фронта, от генерал-полковника Курочкина (да-да, того самого, о котором замком Мезенцев лопотал в начале нашего рассказа), приехал в батальон штабной майор разузнать, что за хмель ходит по войскам и не вредит ли эта, так сказать, нечистая сила боевому духу геройского личного состава.

Тотчас послали за Хохловским бойца. Тот нашёл лейтенанта на самом краю позиции (Хохловский тайно подснежники собирал), передал приказ. Поспешили они по окопному лабиринту до командирской землянки.

Вдруг небо содрогнулось от рёва немецкой авиатехники.

– Ё-моё! – Хохловский остановился, зыркнул округ по-волчьи и бросился к торчавшему над окопом станковому пулемёту Дегтярёва.

– Стой! – заорал порученец, прячась в толпе бойцов под ближайшее укрытие.

– Или мёртвым… – огрызнулся лейтенант и замер, изготовившись к стрельбе.

Тем временем немецкие самолёты выстроились в атакующую цепь и, предвкушая сладость «диалога» с неприкрытой пехотой, помчались, как рой пчёл, на окопы батальона.

Хохловский поймал на мушку первый по ходу мессер, дождался момента, когда самолёт завис над окопом, и дал прицельную очередь. Мессер вздрогнул, загорелся и, заваливаясь набок, стал падать.