Якутский след

– А если это девочка?

– Пиздемоной.

– Как-как? – переспрашивала мама.

– Пиздемона, – нисколько не смущаясь отвечал я.

Помню, как цепляя ложкой ненавистные комки с манной кашей, я катапультировал их за печку. Мама ставила будильник – засекала время, и мне следовало съесть кашу до того, как он зазвонит. Помню, что боялся наказания, но не помню, чтобы меня наказывали …

Так протекало мое незамысловатое, счастливое, окутанное материнской любовью детство.

Начало

На четвёртом курсе Военно-медицинской академии мой отец – Виктор Владимирович Верещагин разбил бюст Ленина.

Как это произошло – случайно или намеренно – установить невозможно. Виктор уверял, что торопился, не обратил внимания и зацепил бюст. Из академии его не выгнали, но на заметку взяли – распределение он получил на Крайний Север в Мархинскую воинскую часть Якутской АССР.

К месту службы Виктор и его семья – жена Люся и пятимесячный сын Юра -добирались десять дней. Сначала поездом из Ленинграда до Усть-Кута, а оттуда из Порт Осетрово до Якутска на колёсном пароходе.

В центре, по бокам парохода, находились вращающиеся колёса, они ухали, загребая и опрокидывая воду, гипнотически приковывая Люсино внимание.

Путешествие было захватывающим, впереди их ждала новая неизвестная жизнь и от этого у Люси становилось тревожно на душе. Виктор был сдержан и, казалось, не замечал живописных мест, мимо которых они проплывали. Свое предписание он расценивал как ссылку и потому, приняв философский вид, реагировал на всё скупо.

Они прошли уникальные Ленские Столбы, не пропустили вид на Ленские Щёки. Каждый раз, когда стоило обратить внимание на раскинувшиеся вдоль Лены красоты, пароход подавал гудки. Люди выбегали на палубу, крутили головами, оживлённо переговаривались и фотографировали.

После Ленинграда Марха произвела на Люсю и Виктора тяжёлое впечатление. Поблёкшие от ветра бесцветные унылые деревянные постройки, грязь, сколоченные из досок общественные сортиры, выкрашенные в белый цвет – от них воняло хлоркой и дерьмом.

Да, это был не Ленинград и даже не Колпино – рабочий пригород. Супруги обменялись взглядами, слова были излишни, на смену тревоге ожидания нового пришёл обычный человеческий страх: «Как мы тут будем?».

Заселились в один из восьми типовых одноэтажных домов для офицерского состава – по две квартиры с каждого торца.