Вернуть молодость

– И долго так будет продолжаться?!

– Не знаю. Наверное, пока не умру.

– Тогда тебе пора сдохнуть! Пользы больше будет!

– Ты уверенна?

– Уверена! А если рассчитываешь быть приживалой, то ошибаешься. Я позабочусь, чтобы тебя вышибли с жилплощади.

Горько усмехнувшись, сказал:

– Спасибо!

– Лучше подобру выметайся и ключи оставь, а иначе посажу! Хорошо понимал, что слова жены не пустая угроза. Она, с помощью любовника-мента, упекла родного отца вместо пятнадцати суток на месяц, а потом переселила к дальней родственнице.

За себя не боялся, но подумал о ребёнке. Наши безобразные скандалы пугали мальчика. Он плохо спал, просыпался с криком среди ночи, а потом долго не мог заснуть. Я умирал и сил оберегать сына не осталось. Единственное, что мог – это уйти.

– Я подумаю над твоим предложение.

– Чем думать собираешься? У тебя одна извилина и та больная!

– Да, ты права. На тебе жениться мог только человек с больной извилиной, – тихо проговорил я.

– Нет, это я дебилка! Двадцать лет жизни на тебя угробила!

– Тебя никто на цепи не держал.

Сама приходила и уходила.

– А теперь ты выметайся, а то пожалеешь!

– Думаешь напугала?

Я привстал с дивана. Светлана отступила на два шага.

– Падаль! Хоть бы сдох поскорее!

«Если я падаль, то ты стервятник», – подумал, выходя в прихожую.

Взял сумку, которую после больницы не успел разобрать и вышел на улицу.

Августовская ночная прохлада вызвала новый приступ кашля. С трудом добрёл до автобусной остановки. Сел на скамейку и усиленно задышал в рукав куртки.

Помогло. Кашель прекратился, дыхание выровнялось, но спокойствия в душе не было: не знал, как быть и куда идти.

После часа ночи жизнь на улицах миллионного города замерла. Редкие авто, рыча двигателями без глушителей, проносились на высокой скорости. Яркий свет фар ослеплял, но не прогонял тягостные мысли. Наблюдая за очередным лихачом, вылетевшим на обочину, подумал о превратности судьбы:

«Вот так радостно несёшься по жизни, а через мгновенье – в канаве!».

Выбрасывая чёрные клубы дыма, машина вырулила на дорогу и скрылась за поворотом. Огромная луна медленно выползла из-за серой девятиэтажки. Она приковала внимание к бездонному звёздному небу. Глядя в бесконечность, почему-то подумал о Льве Толстом:

«Он тоже оказался на обочине. В восемьдесят два – ушёл из дома и умер на заброшенном полустанке. Может быть и мне так поступить?»

Осмотрелся по сторонам. Словно впервые увидел улицу Масленникова; широкая и прямая.