Тиара боли

Кроме директора Отдела – корпулентного мужчины с цепким насмешливым взглядом за стеклами очков в тонкой металлической оправе – в помещении присутствовал и человек более высокого ранга. Некоторое время после должных приветствий министр сохранял снобистское молчание, которое, впрочем, скоро оказалось напускным. Тем временем, полковник начал доброжелательно расспрашивать подчиненного о текущих делах.

– Так ты уже ознакомился с последней информацией по подмосковному поселку? Интересные обстоятельства, не правда ли? – произнес Борисов, выжидающе смотря на все еще испытывающего некоторое недоумение Романа Андреевича.

Несмотря на явный подвох в простом вопросе, подполковник решил отвечать честно:

– Простите, Николай Львович, но на мой взгляд произошедшие события имеют вполне естественную природу.

Всего час назад он с недовольством прочитал отчеты о вандализме на небольшом пригородном кладбище. Обычная история – перевернутые кресты, поврежденные памятники, и – что уже хуже, но тоже не ново – разрытые могилы.

Рядом были найдены часть орудий преступления: лопаты, кирки и молотки. В Отдел попадает немало «постороннего» материала, но подобные документы должны проходить отбор на нижних уровнях, а не отнимать время ведущих следователей ОО.

– И что же, по твоему мнению, там произошло? – спокойно поинтересовался Борисов, жестом предлагая Антонову присесть.

– Если это не обычные вандалы или сатанисты, – пожал плечами подполковник, отодвигая стул и усаживаясь с коротким вздохом (чувствовалась тяжесть в животе – пора бы уже начинать питаться правильно), – то, в худшем варианте, возможно что-то вроде той семейки некрофилов, которых оперативники взяли в прошлом году.

Мерзости в мире хватает и без паранормальных явлений. Увлекшись, Антонов припомнил маньяка-кукольника, изготавливавшего свои игрушки из мертвой плоти и дешевой материи, и любовников-людоедов (эти, правда, предпочитали свежую мертвечину). Полковник согласно кивал коротко стриженой головой, министр хранил упорное молчание, разглядывая портрет главы государства на противоположной стене.

Дав своему подчиненному вволю поговорить, Борисов все так же миролюбиво продолжил:

– Значит, ничего подходящего специфике нашей работы. Допустим, – чуть прищурился он, сделав короткую значимую паузу, – Но ты не можешь просто так отбросить тот факт, что отвечаешь на эти вопросы в моем кабинете и в присутствии Дмитрия Геннадьевича.

При этих словах, министр дернул уголком губ.