Самый человечный цвет

Я познакомился с серферами, и они научили меня держаться на доске, и, кажется, я даже немного влюбился в одного из них, с тонкими чертами лица, прической в битловском стиле и голубыми глазами. Но, конечно, мне так только показалось. Дело было в том, что я без памяти влюбился в саму Барселону. И как можно было не влюбиться в этот восхитительный город? Какой черствой душой надо обладать, чтобы остаться к нему равнодушным?!

А потом я уехал в Мюнхен, чтобы не пропустить летний фестиваль, и именно там и тогда я встретил девушку, которая потом стала моей женой.

Я просто сидел на тротуаре и ел сэндвич, а она шла мимо, закинув на плечо гитару, и остановившись напротив, спросила, где я взял сэндвич. Я поделился с ней, а через некоторое время понял, что хочу делить с ней вообще все радости этой жизни, большие и маленькие. Ее звали Дэни, и она приехала из Ливерпуля, и разделяла мои взгляды на глажку постельного белья. Да, она тоже ненавидела его гладить и не понимала, зачем это вообще надо было делать, чем повергала в ужас отца и заставляла дядю улыбаться. Она рассказывала мне о своих удивительных родителях и о своем городе, и обо всем, что происходило с ней в жизни… а я сказал, что ей обязательно надо побывать в Барселоне. Поэтому, когда фестиваль закончился, она взяла свою гитару, рюкзак, поцеловала меня и села в автобус.

– Отправляйся в Калифорнию, Марко! – крикнула она, высовываясь из окна.

И именно эти ее слова изменили течение всей моей жизни. Потому что я решил, что я не зря встретил эту девушку на своем пути, и что, если она что-то говорит мне, это неспроста.

И потом, она же уехала в Барселону по моему совету? Так почему бы мне не последовать ее!

Я любил ее безмерно. А она – меня. Мы просто знали это, поэтому так легко расстались. Ни у одного из нас не было ни малейшего сомнения, что мы встретимся вновь.

И через пару дней я, уставший, со ста долларами в кармане, оказался на Аллее Славы, в самом сердце Голливуда. Я не имел ни малейшего представления, куда мне идти и чем заниматься, и где я проведу ночь, пока тоже было неясно, но меня это как-то не слишком заботило.

Был разгар жаркого солнечного летнего дня, мимо меня ходили толпы туристов и зевак, а я, глупо улыбаясь, смотрел, как в неописуемо-синее небо упираются острые пики крыши Китайского театра.

Аллея Славы не так сильно привлекала меня, как другая улица этого сумасшедшего города. Купив простенькую карту в сувенирном магазине, я быстро сориентировался и пошел на бульвар Сансет.