Свет мой Ленка

Он не ответил, а потянулся ко мне и взял за руку. Так мы и вошли в подъезд пятиэтажного дома: впереди мы с Женькой за ручку, и Светка, ковыляющая за нами.

Поднялись на третий этаж, и Женя открыл дверь. Мы по инерции ещё смеялись со Светкой какой-то шутке, поэтому очень шумно ввалились в прихожую однокомнатной квартиры. Из комнаты навстречу нам метнулась женщина средней полноты, блондинка, лет 30—32, очень удивлённая и возмущённая нашим вторжением, что явно читалось у неё на лице.

– Знакомьтесь! – сказал Женя:

– Это – Галина, а это – Лена и Света.

Сейчас мы будем босоножки чинить! А ты, Галка, сообрази девочкам коньячку с лимончиком.

Находясь уже под лёгким градусом спиртного, выпитого на свадьбе, мы со Светкой чувствовали себя вполне непринуждённо и болтали о том о сём, расположившись в двух креслицах, разделённых маленьким журнальным столиком, на который Галина поставила маленькие рюмочки, бутылку коньяка и на блюдечке порезанный лимончик.

Женя же открыл нижнюю дверцу стенки, которая являлась основной мебелью в достаточно большой двадцатиметровой комнате, кроме дивана, шкафа и двух креслиц со столиком, на которых мы сидели со Светой, достал инструмент, клей и занялся ремонтом босоножки.

Гале место было лишь на диване. Он был расстелен и заменял собой двуспальную кровать.

Мы все, втроём, ещё полные свадебного веселья, громкой музыки и действия нескольких рюмок шампанского (закусывать как-то не удавалось), переговаривались, как – будто не замечая её присутствия.

Я не помню, в какой момент женщина занервничала, сказалась дополнительная рюмка коньяка.

Услышала только Женькины слова, адресованные Гале:

– Тебя никто не держит! Можешь уйти!

Галя забегала нервно из кухни в комнату, потом вдруг прокричала, обращаясь, почему-то, ко мне:

– Ты думаешь, он золото?!

А потом зло сказала, обращаясь к Женьке:

– Отдай мне мои двадцать рублей и я уйду!

– У меня сейчас нет денег, – ответил он.

И тогда, повинуясь какому-то душевному порыву, я встала, пошатываясь, прошла в прихожую, где на крючке осталась висеть моя сумочка, достала из неё двадцать рублей.

– Возьми! – сказала Галине. Она взяла. Потом, вдруг, замахнулась и ударила меня по щеке!

В прихожую выскочил Женька, обнял меня со спины, прижал к себе. Я закрыла пылающую щёку ладонью, и искренне не понимала: за что? Ведь я всего лишь хотела избежать некрасивой ссоры, убрать повод для скандала!!!

– Вот теперь ты точно уйдёшь! – сказал Женька Гале.