Белые клавиши

В Москву Люся с мужем выбирались редко.

В поезде дети прилипли к окнам. Спины и грудь им Ольга замотала пуховыми шалями крест-накрест, чтобы не продуло. Олежка уже научился ходить, но его не спускали с диванчика. С этим было мучение, он требовал, чтобы его водили по купе, а лучше вдоль коридора вагона. Но бабушка Настя строго следила за поведением детей в поезде, из купе лишний раз не выпускала.

– Мама! Посмотри, заяц пробежал по просеке! – возбужденно кричала Наденька, смотря в окно. – Да каким-то белым стал! Я в зоопарке видела только серых!

– Конечно, ведь зима почти наступила! – объясняла Ольга.

 – Зайцы шкурку меняют. Помнишь, мы об этом читали?

– Да, да. Я забыла просто. Посмотри скорей в окно: как красиво там! – не унималась Надежда.

Пейзажи за окном менялись быстро.

Пока за окном мелькали подмосковные поля, леса, озера. А уж сколько березовых рощ они проехали, не счесть! Береза – истинно русское дерево, тонкое, возвышенное и поэтическое. Ольга настоящий литератор и по профессии, и в душе, всегда тонко чувствовала природу.

Институт свой она выбрала осознанно, никто ничего ей никогда не советовал. Она знала наизусть массу стихотворений и когда на уроке ей приходилось читать их детям, они всегда замолкали и внимательно слушали.

Вот и в этот раз, смотря в окно на заснеженные поляны и тоскующие поля, ей сразу же вспомнились строки из стихотворений С. Есенина о зиме, снеге, березах.

Природа на глазах менялась. На смену равнинам приходили степи, уже заснеженные и от того неимоверно красивые.

Белый снег слепил глаза, а ночью Оля и Анастасия Петровна любовались мириадами звезд, что сияли на темном ночном небосклоне.

Днем виды за окном тоже были замечательны. Кроны деревьев словно искрились серебром, когда выглядывало редкое солнышко. Небо казалось жемчужно-серым, а заснеженные поля под таким небом отливали фиолетовым цветом. Эти необычайно красивые виды из окна отвлекали Ольгу от мрачных мыслей о войне. Об Иване Оля беспокоилась постоянно.

Светлые, прозрачные, выцветшие от прожитых лет глаза Анастасии Петровны то ли от грусти, то ли от умиления наполнялись слезами.

Но она старалась не показывать своей печали Оле и детям, понимая, сколько трудностей их ждет впереди. Она жалела дочь, видя, как та старается всем угодить, накормить, постоянно куда-то выбегает из купе. То чаю принесет всем горячего, то сидит продукты перебирает, следя за их свежестью, чтобы никто не отравился в дороге.

– Оленька, отдохни! Дети ведь заснули.