Родом из детства

Люблю ее за душевную теплоту, принципиальность и характер железной леди.

Она встречала меня ароматными булочками и пирожками, превращая выходные в сказочное пиршество, подстать ужинам из Гарри Поттера. Тазик булочек всегда уходил на ура.

Нашей общей страстью был мел (тот мел, который известняк). Для меня и сейчас одна только мысль о нём вызывает желание добыть его и съесть, а тогда бабушка частенько притаскивала домой мел, и мы съедали по чуть-чуть. Так как много есть его все же было нельзя она частенько пряталась от меня и уплетала его одна.

Но я непременно чувствовала, что где-то едят мел и находила источник ароматного запаха.

Бабушка Шура учила меня шить (безрезультатно), изредка мы вместе лепили пельмени и ели сырое мясо, в виде фарша.

Кстати наши пельменные вечера я просто обожала. Это была самая настоящая обжираловка, мы ели пельмени тазиками (особенно дед).

Пятничные вечера проходили в атмосфере уюта. «Поле Чудес на экране телевизора, сменяла телепередача «Что? Где? Когда?».

Глаза уже закрывались, но хотелось продлить пятницу, сделать её бесконечной. Но непременно наступала ночь, и мы укладывались спать.

Есть люди уютные, как дом. Обнимаешь их и понимаешь: я дома.[5 - Эльчин Сафарли]

Глава №3 «младшенькие»

Речь пойдет о моей сестре и моём брате. Мои двоюродное сестра и брат, несомненно для меня как родные. Мы и сейчас дружим, и общаемся как самые добрые друзья.

Моя сестра Настя, мой маленький человечек.

В детстве, когда она жила далеко и довольно редко приезжала к нам, я относилась к ней как к самой желанной игрушке. В хорошем смысле конечно! Маленькая, красивая, чернявенькая и большеглазая. Молчунья, которая смотрела на меня снизу в верх и слушала, внимая каждому моему слову, как же мне хотелось, чтобы она приезжала чаще. Я даже написала ей письмо, но не отправила. Помню, как нас катали на санках зимой, её катали конечно больше, так как она младшенькая.

К ней ревновали все мои подруги, потому, что как только приезжала сестра, остальные меня не интересовали.

Помню, как перед новым годом, мы с ней съели с ёлки все конфеты. Я была высокая девочка, поэтому срывала их и подавала ей. Потом она боялась, что нас наругают, а я говорила ей, что если и наругают, то только меня.

– «Как тебя такую красивую можно ругать?».

Когда случилась беда и не стало матери Насти, она переехала жить к нам.