Марсиане на Ленинском проспекте. Рассказы

 – Скотина! Мам, ты же знаешь… Снова ко мне поворачивается. – Ты идиот, Кирилл! – Хлопает книжку на холодильник так, что с него валятся ручки и блокноты. Падают в щель между холодильником и стеной. Сестра перешагивает через мои ноги и идет в свою комнату.

Я закуриваю. Руки у меня почему-то дрожат. Мама тоже как-то напряглась.

– Ма? Ты чего?

– Ничего.

Выпускаю дым.

Мать отходит от холодильника, кладет на стол, что у плиты, пакет с зеленой фасолью.

– Мам?

Она разрезает пакет, высыпает мерзлые стручки на сковородку, и они начинают шкворчать.

– Я сколько раз говорила, чтобы ты на балконе курил? – Ма на меня больше не смотрит. Приподнимает очки, вытирает потекшую тушь. – Сейчас бабушка с тетей Катей придут.

Я встаю, обнимаю ее со спины. – Мам, ну прости.

Она просто стоит, позволяя себя обнимать. Потом: – Пусти.

Я отпускаю. Она разбивает в сковородку яйца, размешивает.

– А чего ты не сказала, что бабушка придет?

– Я говорила.

Вот ведь, а. Наверное, я как-то это упустил между ее рассказами о работе.

– Ну извини, а? Ну дурак я, ну? И чего, не любить меня теперь из-за этого?

– Кирилл, я устала.

Она накрывает сковороду крышкой и начинает мыть посуду.

Все. Вот после этого можно уже что хочешь делать – Ма разговаривать больше не будет. Можно разворачиваться и уходить.

Но тут она меня удивляет: – Ты в военкомате сегодня был? – Спрашивает.

– Мать! – Я тушу окурок.

Она садится за стол и разворачивает кроссворд.

Военкомат, военкомат. Слышать уже не могу. Да не был я сегодня ни в каком военкомате, и она это отлично знает. Нет ведь, спросить же надо, чтобы меня совесть заела. Да нет у меня совести вообще. Достало все – не пересказать.

Она вписывает слова в квадратики. Я разворачиваюсь и выхожу.

Ленка плачет у себя, кажется. Вроде я ничего обидного ей не сказал, не знаю. Иду в зал, сажусь на диван, включаю телевизор. Смотрю новости, а потом приходит мама и начинает накрывать на стол.

– Помочь?

Она не отвечает, и мне приходится идти на кухню, но оказывается, что готов пока только салат, и она его уже отнесла. И вилки она уже тоже разложила, я тебя позову, Кирилл, когда надо будет. Чувствую себя полным идиотом.

Иду на балкон. У нас двухкомнатная квартира, и отдельная комната – Ленкина. Я съехал в зал, когда ей исполнилось восемь, и она начала водить домой подружек.