93-й пассажир

Бежал, не останавливаясь, три дня, пока не оказался рядом с госпиталем, где располагалась российская воинская часть. Там целый день и провел в развалинах.

Мальчика нашли без сознания, и чтобы все это выяснить, Елизавете стоило большого труда. Ребенка лечили, отпаивали, откармливали, одаривали подарками. А когда среди игрушек появлялся пистолет или нож, он в ужасе отбрасывал их в сторону.

Салих подружился с мальчишкой, жившим по соседству, и они пускали по арыку, протекавшему рядом, самодельные кораблики. Один из них поднимался вверх, чтобы пустить кораблик, а другой спускался вниз и ждал, когда тот приплывет.

У Салиха от изумления глаза полезли на лоб, когда он увидел однажды быстро приближающийся к нему красавец-корабль с яркими парусами. Корабль был намного больше тех, которые они мастерили сами. На нем находились матросы. И даже работал сигнальный фонарь. Пацаненок преградил путь этому чуду, с трудом вытащил его на берег и с восторгом стал рассматривать. И в это время почувствовал чью-то крепкую руку на своем плече.

Он осторожно поднял взгляд и увидел рядом с собой взрослого парня.

– Это мой корабль, – сказал он. – Ты знаешь, кто я? – спросил он Салиха.

У Салиха перехватило дыхание, и он только молча отрицательно покачал головой.

– Моя мама – Фатима. Ты живешь сейчас у нас. Просто я некоторое время находился на учебе, а сейчас вернулся. Теперь мы будем жить в одном доме, а кораблик оставь себе. Я им уже наигрался.

«Почему его мама мне ничего о нем не говорила?» – подумал Салих.

Он не верил своему счастью. Теперь у него будет старший брат. Парень был такой обходительный и так красиво говорил.

– Я видел твою маму Лизу, – продолжил парень, – она хорошая женщина.

Салих опустил голову и с грустью сказал:

– У меня нет мамы…

– Не говори так! Твоя мама Лиза! Она очень хорошая, она будет твоей мамой. А теперь идем домой.

* * *

Прошло несколько лет с тех пор как Елизавета Глинка познакомилась с мальчишкой. Она постоянно прилетала в Латакию, чтобы побыть с ним, но усыновить его ей никак не удавалось, и она понимала, что с мужем договориться не сможет – в этом вопросе он ее не поддерживал.

Та же история и с детьми. Они повзрослели и совсем отдалились от матери, каждый занимаясь своими делами.

Лиза приходила в дом, где сейчас жил Салих, умащивалась с ним на мягком персидском ковре, и они подолгу общались. Когда она оставалась наедине с мальчишкой, вся суета, больные дети, семья отступали на задний план.