Седьмое

Седьмое

Von Seven

Там в глубину Евфрат несёт размах левиафана, гигантский плющ забвения в страстном рассвете, венчаемый, связной, ты не проснёшься больше, не заметишь, прошедших по судьбе рыбак Андрей достанет из кармана. (с) Von Seven

Седьмое

Von Seven

© Von Seven, 2021

ISBN 978-5-4496-2611-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Von Seven, почему ты никогда не приходишь туда, куда шёл? Куда все шли за тобой?

В тишайшее утро, с тяжёлым сердцем выныривая на поверхность сна, перетирая зубами осадок иного измерения, рыдаешь по несказанному слову, и это даже не слово (полслова? ругательство? услышанное в детстве?).

И голубым глазом равнодушно висит подмерзший, старый страстоцвет, чтобы никогда уже не вернуть тебе это слово, не вернуть тебе то, за чем ты спускался туда, чтобы никогда не вернуть то, что ты хотел принести с собой оттуда, то, что больше никогда не повторится.

Погружаясь в посланную тебе строчку, никогда не знаешь, что будет в конце, насколько это углубится в пережитое тобой и до тебя, сколько будет длиться это погружение.

Известно одно, ты не имеешь права на полупогружение, и вообще на половину. Но и тебя желают там целиком и навсегда. Потому что твоё навсегда, – оно уже оттуда.

Так стой и слушай. Открыты шлюзы, и дрейдл в кармане повернётся своей гимель-стороной,  но ты этого уже никогда не захочешь.

Вслушивайся в смутный зов, до тех пор, пока не услышишь пароль.

И когда услышишь это, что-то невыносимое, не пугайся и не дёргайся, идти с этим всё равно некуда.

***

Тяжелеют маски на лицах, и Фриде несут платок,

С поля боя в тепло поставляют худые фантомы,

Голуби взмывают с площади Вандомской,

И мираж Христа спускается в острог.

С первым кучером в дорогу бок о бок,

Твой вояж ему зачтётся дважды,

Контрабандой из Харбина «мёртовой головою» бражник,

«Выра*. Рай. Je t’aime. Набокову».

    10.

12.2013

* бражник «мертвая голова» – крупная бабочка

* Выра – Петербургское имение Набоковых

***

Письма назад возвращаются больше, чем письма,

Их адресат был распродан и эвакуирован,

Чумазое лихо стреляет листвой по руинам,

Время штопает память хордовой нитью.

Ты почини эти нити, упрямый страховщик,

Мне предстоит их снять и навеки одалживать,

Под Каллас зимнее адажио,

Ты ж первым отобьёшь мне почки.

    13.12.