Сердечная недостаточность

Сердечная недостаточность

Мила Тумаркина

Продолжение цикла рассказов под общим названием "Сердечная недостаточность". Рассказы исключительно для взрослых. Даже не 18+, а скорее для тех, кому за 30. Автор пытается ответить на вопрос, можно ли жить без любви.

Про толстую Тамару

И вот начинала Тамара мечтать. Будто живет она не в коммуналке с соседями и неистребимым запахом ветхости и кошек, а во дворце на берегу океана. Полукруглые решетчатые окна и винтовые лестницы, поднимающие тебя прямо к небу, а на небе звезды, близкие, как вышивка на платье, можно рукой потрогать.

Вечером зажигаются в гостиной свечи, звучит музыка, танцуют пары. И все так негромко, с журчащей речью, тихим смехом. Гондолы с влюбленными отплывают на Лебяжий остров, томит любовное нетерпение, ласково плещутся волны.

А потом наступал самый главный момент: будто бы Тамара в спальне – ко сну отходит. Медленно снимает длинное шуршащее платье, наливает воду из большого кувшина в медный таз. И вот уже возлежит в постели с кружевными наволочками и с сумасшедшим запахом лаванды.

Этот запах Тамара полюбила раз и навсегда, на всю жизнь, когда ей, как и всем женщинам в отделе, мужчины подарили на 8-ое Марта маленькую коробочку с лавандовым маслом, помещенным в узкую стеклянную колбочку. Этот запах пронзил все ее большое тело, да так и остался запахом невиданных стран, счастья и запретных желаний. Тамара долго еще выпрашивала у остальных женщин эти колбочки: меняла их на хорошие книги и рижские духи, страшно подорожавшие к тому времени из-за объявленной независимости Латвии.

Женщины охотно соглашались на обмен и недоумевали, что хорошего находит Тамара в этом странном запахе. А когда Ирка Мелентьева прочитала всем статейку из какого-то географического журнала, что это масло использовалось древними племенами для натирания и бальзамирования покойников, то и вовсе перестали им пользоваться и дружно принесли все остатки Тамаре. Конечно, на обмен. Так что Тамара, по выражению Иринки, была обеспечена лавандой «на всю оставшуюся жизнь и немного больше».

И вот тут-то начиналось самое интересное. К шуму моря за витым узорчатым окном примешивался отдаленный цокот копыт. Сначала еле различимый, а потом все более слышимый. Тамару била дрожь. На узорный карниз набрасывалась петля веревочной лестницы, и кто-то долгожданный начинал подниматься в спальню. Тамара явственно слышала его дыхание и крепко закрывала глаза, предвкушая невиданное счастье.