Лица напрокат. 18+

– Ну как же, я не могу пропустить открытие нового террариума, – саркастично ответил Аким. На самом деле, он был утонченной личностью, и никогда не позволял ослепить себя мишурой, брошенной ему в глаза. Он был жертвой обстоятельств. Жертвой своей внешности, за которой скрывалась тождественная ей красота. Прекрасный мотылек, чувствующий себя не в своей тарелке, томящийся, и деливший ложу с кучей жирных, вонючих, но одетых в золотые фраки мух.

– Хватит уже ставить себя выше других, тебе все будут рады, ты же не хочешь выставить меня ветреной дамой, если я приду без своего спутника, – с легким возмущением продолжила Николь.

– Я приду и расцелую каждую задницу в засос так, что на них останется запах моего цирюльного лосьона, если ты пожелаешь, моя Венера, – ответил Аким.

– Вот и славно, и в этот раз без своих эксцентричных выходок.

Аким промолчал, вообразив Иисуса, протягивающего косяк палестинскому боевику.

Обстановка была разряжена бывалым морским бризом. Волны то и дело облизывали кончиком своего языка сладкие пальцы влюбленной пары.

Так Аким с Николь провалялись до самого вечера, успев захмелеть, как шестнадцатый тост на армянской свадьбе.

Время вечеринки подступало все ближе. Наша изящная пара лениво накинула свою походную одежду и двинула в сторону парапета. Навстречу им дул сладкий ветер, напоминавший, что жизнь приправила блюдо их судеб сахарной пудрой.

Поднявшись на парапет, Аким заметил несколько удивительных картин, на которых была изображена повседневная пляжная жизнь.

Картины были похоже даже больше на фотографии, на которых то и дело промелькивали знакомые богемы Акима. Рядом с этими картинами стоял художник, полностью погрузившийся в работу. Он был низок и худощав. Лицо закрывала веселая маска кукрыниксов. Тут раздался громкий и задорный голос:

– Эй, ни уж то ты собираешься провести меня до нашей яхты, ковбой? – Это был неполнородный старший брат Акима по линии матери – Мартин. Мартин был импульсивным и харизматичным юношей, с довольно миловидными чертами лица, подпорченными следами множества кулачных боёв.

Он был известным боксером, публично пренебрегающим общество, где обычно находился его брат. Высоким курчавым разгильдяем, любящим только своего брата, Элвиса Пресли, девочек и яхту.

– Нееет, чудище ты бесноватое, сегодня я намерен не дать заскучать Николь на вечеринке у её злого двойника, – вальяжно выкинул Аким. Николь со злобой фыркнула и отвернулась.