ВИЧ. Повесть

***

Мою верхнюю боковушку возле туалета компенсировал сосед снизу – парень лет тридцати, сразу выставивший на стол батарею пивных банок:

– Андрей, до Тулы.

– Виктор, до Орла, – парировал я, громыхнув об стол своим арсеналом. – В командировку.

– А я к маме, – улыбнулся Андрей. – В гости.

Несколько лет назад мне довелось ехать в Тверь и, по счастливой случайности, в купе оказался всего один пассажир – дядька, уже в возрасте. Тяпнув со мной по баночке, он оказался настолько разговорчивым, что спустя пару часов мне казалось, что я знаю о нем всё, начиная от размера обуви и кончая результатами анализов его супруги.

Ему просто хотелось выговориться.

Сейчас, дымя в тамбуре и приоткрыв дверь в переход, я почувствовал, что схожее желание одолевает и меня.

– А какого чёрта, – подумал я, душа окурок в пепельнице. – Хочется, значит хочется, значит надо.

Под мерное гудение колес и шлепанье карт из соседнего купе я рассказал Андрею про тридцатитрехлетнего программиста с двухкомнатной квартирой в Купчино, растолстевшей женой и капризным сыном.

Про то, как светлое будущее незаметно превращается в давно забытое прошлое, а впереди только геморрой и пивной живот. Про несбывшиеся мечты о туристических маршрутах и рафтинге, ежегодно-обязательные поездки в Геленджик и на дачу, покупку шубы, которую дожирает в шкафу моль, и тонны одежды, которая «когда-нибудь пригодится».

– Приключение, – вдруг сказал Андрей, молча слушавший меня уже второй час.

– Что? – прервал я свое монотонное нытье на полуслове.

– Приключение, встряска. Развейся. Оторвись. Нажрись. Разбавь монотонность жизни.

– Хм! – задумался я. – Мысль хорошая. Что-то я разнюнился. Давай лучше анекдоты потравим. Слышал новый, про Депардье?..

***

Из сонного небытия меня вырвала бесцеремонная тряска. Резко приподнявшись, я врезался головой в багажную полку.

– Через полчаса Орёл, – буркнул проводник, и, убедившись, что я проснулся, удалился в своё купе.

Покряхтывая, я сполз с верхней полки, нащупал ногами туфли, а рукой – мятую пачку сигарет в кармане джинсов и, пошатываясь, побрел в тамбур.

Во рту, казалось, ночевала, и не только ночевала, стая помойных котов. Первая затяжка привела меня в чувство, одновременно включив молотобойцев в голове и рвотный рефлекс. И первое, и второе я выдержал героически, докурил сигарету, немного подышал свежим утренним воздухом в вагонном переходе и только потом направился в туалет.