Ветры Баянкола

Мне нужны те, на кого можно опереться, в делах мира и войны, те, кто будет служить мне и только мне! Те, кто будут преданы мне душой и телом! Те, кто ради меня, забудут о себе! Те, для кого мои слова, будут истиной! И согласно кивнул головой старик: – Власти нужна опора, ты прав, о мой повелитель! Вечером того же дня под сводами покоев молодого правителя собрались военачальники: седоголовые рубаки, ходившие в походы еще с его покойным отцом, рубцы на их телах были напоминанием о прошлых победах.

И гремел пир, и высоко вздымались чаши, за здравие нового владыки, за мощь и процветание страны, за славные победы в прошлом, за золото покоренных, ставшее добычей победителей. Поднимал с ними кубок молодой Арбиль, и пел и пил с воинами отца… Но зорко смотрел, он, на окружавших его воинов: и разочарование стыло в его глазах… А когда же наступило утро и разошлись приглашенные, в покои тихо вошел Дахир. Ни о чем не спрашивая, присел он в углу. И какой же затаенной грустью проникнуты были слова Арбиля – Ах, Дахир, Дахир! Эти старики, эти воины, отца, не могут стать опорой моей. Не могут… Они живут прошлым! Они поднимают чаши за прошлые победы, но они не видят другого пути властвования правления, кроме удара меча и полета стрелы И осторожен был ответ старого Дахира – У нас при дворе живут знатных родов. Их взял заложниками когда-то твой отец. Их 30 – молодых мужчин, все они отпрыски славных родов. Может им суждено стать опорой нашей, в этом неверном, качающемся мире? И вечером, за столом эмира, все искрилось от блеска дорогих одежд, сверкания золотого шитья и драгоценностей… И сыновья знатных родов шумно пировали, прославляя мудрость правителя, хвастаясь собственным богатством, славой своего рода. И слушал их молодой Арбиль, поднимая с ними чашу, внимательно ощупывая глазами, налитые кровью от выпитого и съеденного, лица. А когда завершился пир, смолкли песнопения, утихли славословия и речи. И вновь позвал правитель к себе своего старого советчика. – Нет, они еще меньше подходят мне. Они привыкли иметь все – золото, рабынь, привыкли не нуждаться ни в чем. Они предадут первыми, в минуту, когда на кон будет поставлена судьба..И низко поклонившись, сказал старик: – О мой повелитель, ты, мудр не по годам.