Культурный слой

Снежинка

Снежинка холодная в небе одна

кружит в пустоте, не нашедшая дна.

Играет на гранях растерянный свет,

препятствий для света во тьме больше нет.

Его средоточие – этот кристалл,

который во мраке спасенья искал,

который на черном всем колет глаза,

который был капля однажды, слеза,

которую кто-то не смог проглотить,

лед в сердце, сумевшем тепло позабыть,

который алмазом в ночной глубине

сгорает в своем же холодном огне,

который сияет пронзив темноту,

свою возведя в абсолют наготу,

и грань подставляет все время всем ту,

которая режет корунд и мечту,

и щеки царапает, мерзлая соль,

забыть не дает всем тот хлад и ту боль,

которые въелись в холодную стынь,

сковавшую мертвенно-бледную синь,

дрожащую злой, беспощадной иглой

в снежинке холодной в полночи пустой.

5. * * *

Ночь зимняя ноет в крышах,

рыдает, холодом обжигая.

Ее подо льдом не слыша

струится река живая.

В ночь лунную серебрится

реки слюдяная кожа.

Студеная в ней водица,

она обжигает тоже.

На улицу ночью выйдешь —

вдохнуть на морозе трудно —

вдруг в небесах увидишь

блеск пламени изумрудный.

А после затопишь печку —

не греется долго камень —

и вспомнишь о том, что вечно

сражаются лед и пламень.

Как только дрова займутся

их блеск обожжет холодный.

Не пламя и лед здесь бьются,

но пламени два голодных.

6. Летел горел

Летел и таял.

Летел горел.

Летел и таял,

вперед смотрел,

да сказки баял,

да песни пел.

Летел и таял,

был быстр и ярок.

На всех оставил

один огарок.

Летел и таял,

летел горел.

А снизу белый,

а снизу плоский,

такой несмелый,

такой неброский.

Лежал и тлел.

Летел и таял,

летел горел.

Летел ли долго?

Что в этом толку?

Кто был ответом —

тот станет светом.

Вдруг в темном этом

его чертил.

Летел горел,

летел чудил.

Вперед смотрел.

Летел светил.

7. * * *

Шло шестьдесят восьмое октября,

дожди и слякоть до скончанья года.

День снова таял, лужи серебря,

как будто воспротивилась природа

движению рутинных долгих дней,

которые, рифмуя «будней – трутней»,

тепла и света не давали ей.

И надвигалась мгла все неотступней

когда проснулся старец новый год.

(Нельзя же спать в воде под мокрой елкой).