Покоренное сердце

Хотя ставки на кону и были мизерными, он все-таки не хотел проигрывать другу. Альберт Крэнфилд снова повел игру. Фрэнсис отрешенно смотрел на свои карты: в этот момент он был мысленно далек от карточного стола. Конечно, Альберт заметил состояние друга и решил прервать его мысли.

– Ты стал очень плохо играть, Фрэнсис, – с улыбкой проговорил он, быстро возвращая компаньона к действительности. – Сегодня я взял реванш. Боюсь, так может продолжаться до тех пор, пока эта испанка будет находиться на борту.

– Что ж, пользуйся моментом, – сухо процедил купец, отшвырнув карты.

Ему опять не повезло. Что за день сегодня?! Неудивительно, что сейчас, когда все его мысли только об испанке, ему было не до игр.

Альберт взглянул краем глаза на его карты и, улыбаясь, небрежно заметил:

– Мне весьма жаль, что я нанес твоему кошельку финансовый ущерб. Впрочем, ты бы мог поставить на кон свою испанку, если хочешь играть и дальше.

– Что?! – Фрэнсис не поверил своим ушам. – Ты это серьезно говоришь? Однако за кого ты меня принимаешь, Альберт?

Но Альберт и глазом не моргнув как ни в чем не бывало заявил:

– Зная твою глубочайшую ненависть к испанцам, я хотел избавить тебя от этой особы.

По-моему, это было бы правильно, дружище. – Он улыбнулся и добавил: – Кстати, я могу взять на себя заботу о ней.

– Ни в коем случае, – сухо возразил Фрэнсис, мрачно глядя на Альберта. – Между прочим, разве не ты утверждал, что испанка – мой морской трофей?

Мистер Крэнфилд незаметно усмехнулся и, ничуть не смутившись, воззрился на друга невинными глазами.

– Конечно, я так сказал из-за матросов, которые чуть не растерзали ее, – пояснил он. – Но если брать во внимание, что ты судовладелец, то, безусловно, имеешь на нее права. Если же на это взглянуть с другой стороны, то, полагаю, у тебя не больше прав, чем у тех матросов, которые кинулись в море, чтобы спасти человека.

Слова друга несколько поколебали уверенность ямайского купца в том, что девушка по праву принадлежит ему.

В самом деле, по какому праву? Разве испанка на невольничьем рынке? Или же он корсар, живущий разбоем? Нет, конечно. Однако ему было гораздо удобнее так думать.

– Признаюсь, мне совершенно наплевать на твои аргументы, Альберт. Испанка моя, и только моя! А если кто захочет оспаривать мои права, то моя шпага – к его услугам. Ясно? – резко выпалил Фрэнсис, физиономия которого была более чем решительной.

Альберт Крэнфилд улыбнулся уголками губ.