Ароматерапия

С этим«далеко-далеко» я резко выдернула свою руку из-под руки человека в халате, оскорблённая его правдой.

–Расскажи, какое твое самое яркое воспоминание с мамой? Закрой глаза и представь этот момент, -голос человека звучал успокаивающе, словно проникал в меня, гладя мое взволнованное сердце, которое начинало замедляться. По моей щеке невольно покатилась слеза.

Я закрыла глаза и слышала только голос человека, и шум вращающихся полостей вентилятора, что погружали меня в гипноз.

– Тепло, мне семь, и мы с мамой на маленькой лесной тропинке. Она учит меня кататься на велосипеде.

–Хорошо, что еще?

–Мы крепим на заднее колесо велосипеда трещотку, что смастерили вместе из бумаги.

–Ты счастлива?

–Очень, – я озарилась улыбкой и тут же смахнула капельку слезинки, которая достигла подбородка и стала пощипывать. Моё тело обмякло и провалилось в умиротворение, в голове тут же зазвучал треск велосипедной трещотки, сквозь спицы просачиваются лучи солнца, мама смеётся, хлопает в ладоши, и я отдаляюсь вглубь по тропинке всё дальше и дальше, выкрикивая: "у меня получилось".

Трещотка на скорости усиливает свой звук, треск в ушах нарастает, и вскоре сливается в один сплошной гул. Он так близко, словно у меня в голове вот-вот произойдёт взрыв. В сознании всё вразмутнеет, и я оказываюсь посреди огромного тёмного пятна и не могу ничего ощутить или нащупать, словно нахожусь в чужом, совершенно незнакомом мне месте, без какой-либо поддержки или ориентиров. Из памяти исчезает мои двенадцать лет.

Сквозь сновидения и чуть приоткрытые глаза я слышу шёпот и вижу расплывчатые силуэты. На меня смотрит человек в белом халате с какой-то настороженностью. В голове мелькают белые вспышки, я пытаюсь избавиться от них, встряхнуть образ мыслей, но они навязчиво лезут, наслаиваются друг на друга, их уже невозможно разобрать. Дом, улица, лестница, белый саван, праздничные гирлянды, пони, дым: всё слилось воедино и тут же пропало из памяти.

Мы в тот день переехали, как мне сказали, и лишь остался взгляд отца, так как он не имел местадействия, он нёс какое- то дурное значение, которое зарождало опасения в сердце.

С тех пор я была рассеянна, чувствовала потерю и пустоту. Мой мозг, словно перемкнуло, и до какой-то части было не добраться, не доходили импульсы, и я не могла в полной мере ощутить себя.