Кому вручить цветы?

После недолгого размышления Роман Палыч затаил безадресную обиду: ну что за несчастная жизнь у него – никак не дадут сублимироваться хоть во что-то… Вот попробуй хотя бы стукнуть рукой о стол – он мгновенно смягчит удар, чтобы ни в коей мере не повредить слабенькую длань своего хозяина.

Или вот если попытаться со злости – ну так, чисто гипотетически – разбить зеркало в прихожей… А вот и дудки – зеркало или увернётся, или тоже изменит параметры своей твёрдости в сторону умягчения. Причём вместе со стеной, что позади него.

Да что там, даже ногу нельзя ушибить о подвернувшийся не к месту стул – та же противная, мягкая последовательность событий! Даже просто упасть на пол по-людски – с размаху, громко – и то не дадут: будешь долго подпрыгивать, как на батуте. А потом этот самый пол обнимет тебя снизу, и начнёт потихоньку массировать, одновременно осторожно подогревая хозяйские телеса. Тьфу! Осточертело!

На глаза попалась яркая книжонка. Роман Палыч взял её и открыл на первом попавшемся месте.

Это оказался сверхмодный детектив по свободной рассылке. Назывался он «В трущобах подпространства». Книга, говорящая на всех языках и показывающая всё без купюр и рекламы (не то что Гв[2 - Гв – голографическое видение, в просторечии «головидение». Пришло на смену экранному телевидению.] общественного пользования…), начала декламировать текст замогильным голосом:

– …инспектор О’Лось ледяным взором пронзил подозрительную фигуру, тайно поджидавшую его в сорока шагах неподалеку, и та послушно подняла преступные конечности вверх…

«Безмозглый, безрукий, безногий, безрогий, без…» – Роман Палыч начал методично подбирать самые уничижительные, порой переходящие в уничтожительные, эпитеты для инспектора; однако быстро устал.

Поэтому в итоге заключил: «Мелкий О’Лень. Да и вообще, к чему эти дурацкие англицизмы? Просто Олень, и всё тут!»

Мортиров раздражённо стукнул книгой о стол. Та от неожиданности громко выронила из себя пару непечатных выражений, отчего у Мортирова полезли вверх брови.

Впрочем, книга тут же извинилась и немного покраснела обложкой.

Роман Палыч снова взял в руку книгу и посмотрел на неё повнимательнее: автор – Л. Писакин. «Скорее всего – Лев», – издевательски подумал Роман Палыч. На титульном листе книги тут же появилось полное имя писателя – Лев Писакин. Мортиров изумлённо стал смотреть дальше: издательство «Пером и Топором» медиахолдинга «Радость-в-Нагрузку».