Время презумпций

– Как хорошо было быть простой собакой, хотя с другой стороны я и осталась собакой, но просто тело у меня немножко другое, коты от меня не шарахаются, а мило улыбаются, хотя некоторые коты от меня раньше убегали, а я за ними бегала, – говорила Веста сама с собой вслух. Не заметив, как полностью выехала за пределы города, и теперь неслась по сельской дороге, рядом пролетали высокие деревья, которые своими кронами закрывали все небо.

Так бы она и ехала непонятно куда, но проезжая мимо небольшого поселения, она почувствовала очень приятный запах, и ей очень захотелось есть.

Что не говори, а природа берет свое, на голодный желудок сильно не помечтаешь.

Веста сбросила скорость, свернула с трассы и поехала в то маленькое поселение, откуда так приятно пахло. Заехав в поселение, она остановилась возле небольшого двух этажного здания. Прежде чем выйти из машины, она взяла свою сумочку, и посмотрела в зеркальце заднего вида, но не для того что бы посмотреть нет ли там машин, а для того, чтобы поправить растрепанные волосы и ушки, которые растрепал ветер на такой скорости.

Быстро приведя себя в порядок, Веста вышла из машины и пошла к зданию.

Ей никто двери не открывал, не было услужливых, улыбающихся швейцаров. Пришлось своими руколапками открывать дверь, натирать мозольки на ладошках.

– Блин, да откуда такие мысли? Услужливые швейцары, мозольки? – сама с собой разговаривала Веста, – А, ну да, я ведь жила с людьми, они меня кормили, выводили на улицу, открывая передо мной двери.

Интересно, кто кого дрессировал? Я их или они меня? Вот когда мне хотелось, есть, я им по-человечески говорила: «Я хочу, есть» или «Пошли гулять», я же не виновата, что они не понимали, нормального межгалактического языка! Приходилось им все объяснять, чуть ли не на пальцах, или просто брать инициативу в свои руки, и просто толкать их и показывать им, что мне надо. Со временем, они стали понимать, что я хочу. Правда дядя Саша, пытался меня научить человеческому языку, я старалась честное слово, и даже слово «гулять» почти стала выговаривать.

– Скажи гулять, – говорил он. Я ему и говорю:

– Гуугл ляять!

– Молодец, хорошая собака, пошли гулять, – отвечал дядя Саша, брал ключи, надевал на себя телогрейку, если на улице была зима, а вот я на себя ничего не надевала, даже в зеркало не смотрелась, что бы шерстку причесать, а он как швейцар шел впереди, и открывал передо мной двери.