Железноцвет

Скинув берцы, Зоя уносит Аркадия, куда я сказал. Я пользуюсь этой минуткой, чтобы перевести дыхание. Не спеша вытираю сапоги, вешаю Аркашину куртку на обрамленное бронзой зеркало, снимаю шинель и прохожу в санузел. Его дверь оставлена нараспашку, и внутри уже горит свет.

Аркадий сидит на стуле, напротив моей огромной фарфоровой ванной. Он больше не трясется и ничего не говорит про глаза. Зоя сидит рядом, на унитазе, и быстро перебирает содержимое своей аптечки. Нужное она кладет в раковину, ненужное бросает через голову Аркадия в ванную.

В Зоиных губах зажата сигарета, а Зоины штаны с трусами спущены до колен. При моем появлении она даже не отрывается от дела.

– Очень хуево, Петя, – хмуро резюмирует Зоя. – Всего у меня по нулям, одни бинты-то и остались из нужного. И эпинефрин. Думала завтра затариться, бестолочь. Поделом мне, – зло бросает она.

– Гм, – только и говорю я. – М-да.

Выходить теперь не только поздно, но и как-то глупо.

– Нужно срочно обезболивающее, и обязательно – обеззараживающее, – говорит Зоя.

 – Сейчас начну выковыривать эти стекляшки, и Аркаше будет тяжко.

– У меня и аптечки-то нет, – растерянно говорю я.

Ею, среди прочего, месяца три тому назад я швырнул в спрута, грозившего мне из оконной форточки.

– Ну поищи что-нибудь, а? – просит Зоя. Она вынимает бычок изо рта и бросает его между ног, в унитаз. – Пожалуйста. Может, на кухне че лежит? Все, что найдешь – тащи.

Я переворачиваю кухню вверх дном. Свою обыскиваю впервые, но процедура-то отработанная.

В резном шкафчике я нахожу половину булки, кусок колбасы и бутылку уксуса без этикетки. В ящиках – пакет поваренной соли и пару умерших жуков. В холодильнике лежит смерзшийся брикет свиного фарша, пакет с рыбой да улей с светляками. Под столом я нахожу “Дюрекс” и очень одинокую гильзу – стреляные. Их отправляю в ведро. Никаких лекарств. Спиртного, разумеется, тоже нет.

На выходе из кухни ни в чем не повинный табурет получает от меня яростного пинка, но спина напоминает мне, что поздно делать футбольную карьеру.

Я поднимаю табурет и, крякнув, сажусь на него.

– Нашел че-нибудь, Петь? – из санузла спрашивает Зоя. Что мне ей сказать?

– Уксус, колбасу и соль.

Шутник недоношенный.

– Тащи сюда! – неожиданно отзывается Зоя. – И миску возьми, любую!

Вскочив с табурета, я хватаю ингредиенты и спешу обратно в санузел. Зоя теперь сидит на краю огромной ванны, скинув свитер и закинув ногу на ногу.