На свои круги

Эрвин выехал навстречу небольшой группе людей. А вот и дядя Вольф, барон Лурр.

– Эрвин? Что ты здесь делаешь? Почему ты не со своими? Где все? – Это барон Вольф принялся засыпать его вопросами.

– Я отстал, они все там, – махнул рукой за спину, – на той стороне, через лес. Я буду с вами. – Улыбнулся. – Как у вас дела? Что – дичь, есть хоть что-нибудь?

– Пара уток, да зайцев догнали. Тебя не потеряют?

– Не знаю, подумают, сам вернусь, – отмахнулся небрежно.

Они разговаривали, а люди барона, их и было-то всего человека четыре, стояли молча.

Это были не все люди, с кем уехал на охоту барон Вольф, не было загонщиков с собаками, лесников, слуг из Гаварда, здесь была только личная охрана высокого гостя. Эрвин поздно заметил это и не сразу подумал о чём-то неладном. Спросил:

– А где все остальные? Почему вас так мало?

Барон Вольф скривился от этого вопроса, словно он был ему неприятен, ответил нехотя:

– Мы хотели поговорить… без свидетелей… Ничего особенного…

– А-а, – протянул молодой граф, понимающе кивая головой, обернулся, услышав шорох за спиной.

Один из слуг барона забирался в седло. Граф снова глянул в сторону родственника и обомлел – барон Лурр – советник – наводил на него заряженный арбалет.

– Что… происходит? – Перевёл удивлённый взгляд на лицо своего дяди. – Дядя Вольф? Это что – шутка? Скажите своему… советнику… – Заозирался по сторонам, замечая, что люди барона как-то незаметно окружили его со всех сторон. – Что это?

– Прости, мой мальчик, лично против тебя я ничего не имею.

– Что?.. Что происходит?

– Мы думали, как это сделать незаметно, чтобы не было подозрений, а ты сам всё сделал… Отбился от своих, потерялся… пока тебя хватятся… Извини…

– Почему? – Голос молодого графа дрогнул, осип вдруг, перешёл на шёпот. – Что я сделал? Из-за чего?

Барон Вольф пожал плечами.

– Твоё завещание… Ты разве не понял? Я отказывался, ты помнишь? Но ты уговорил меня, ты сам заставил меня сделать это…

– Я?

– Ты искушал меня своими титулом и землями.

Знаешь, я подумал, а почему бы и нет?

Молодой граф долго смотрел ему в лицо, не веря своим ушам, боясь верить в услышанное, прошептал:

– Вы не посмеете, я же – ваш родственник, я – сын вашей сестры…

– Вот именно, я – единственный твой родственник, и это всё решило. Прости меня. Этот грех мне придётся замаливать всю свою жизнь…

– Нет… – прошептал он, двигая подбородком в отрицательном жесте.