Валенки в форточке

Валенки в форточке

Лариса Кальматкина

Истории выдуманные и реальные, весёлые и грустные. Поди разберись, где здесь правда, а где вымысел.

Лариса Кальматкина

Валенки в форточке

Валенки в форточке

Дело было зимой. Мы тогда ещё на старой квартире жили. Как-то поздним вечером в дверь постучали. Я как раз оладьи жарила, а дети в дальней комнате играли. Муж в тот день в ночную смену работал.

Открываю дверь – стоит мужчина лет пятидесяти в чёрном полушубке, рыжих унтах, белой кроличьей шапке.

Видно, что в подпитии. Спрашивает, где прежний жилец. Говорю, переехал. Извиняется, уходит.

Только успеваю перевернуть оладьи румяной стороной вверх, как опять кто-то стучит. Распахиваю дверь – тот мужик. Спрашивает:

– Куда переехал?

– Не знаю, – отвечаю.

Уходит.

Дохожу до плиты – слышу шум на веранде. Выхожу – снова он!

– Что вам ещё?! – уже не скрываю раздражения. Тут он снова про старого жильца заводит разговор. Я не выдерживаю:

– Да не знаю я о нём ничего!

Провожаю незваного гостя за порог, закрываю дверь на веранде на замок.

Возвращаюсь к квартирной двери, дёргаю за ручку – не открывается! Закрыта на крючок! Каким образом? Видно, когда хлопнула дверью, крючок сам в петлю упал. Стучу, колочу в дверь. Дети не слышат. Но даже если бы и услышали, открыть они всё равно не сумеют, слишком малы.

А нетрезвый мужчина, услышав мою возню, вернулся. Выхожу к нему:

– Вот, всё из-за вас! Как я теперь домой попаду? У меня же там дети! И оладьи на плите!

На улице темень, мороз чуть не тридцать градусов.

Без пальто холодно. Давай мы тянуть дверь вдвоём. Не поддается!

– А может, выломаем? – спрашивает незнакомец и смотрит мне прямо в глаза. Во мне назревает паника, но имущество ломать я не позволяю.

– А может, через форточку? – теперь я выжидательно смотрю на него. Он соглашается:

– Попробуем!

С трудом дотягивается до форточки на кухне, открывает. Снимает полушубок, накидывает мне на плечи. Карабкается на окно. Переваливается по другую сторону рамы большей частью тела, а дальше – не пролезает.

Валенки зацепились за раму. Так и висит мой спаситель – вниз головой. Тут меня такой смех разбирает – умираю просто. Про себя, конечно, чтобы «форточник» не услышал.

Наконец, он догадывается выползти из обуви. Валенки остаются торчать в форточке, а сам он благополучно приземляется на комод. Открывает мне дверь. Сияет, довольный. На кухне – дым коромыслом. Оладьи на сковородке обуглились.