Под куполом Римана

Тем временем пароход идёт дальше, изредка выпуская клубы дыма. За кормой, поднимая водяную пыль, плещет тёмный вал, вслед лентой тянутся волны, переходят в мерцающую рябь.

На следующий день пароход, издав протяжный гудок, причалил к пристани Медвежий мыс. На дебаркадере нас встретил дядя, поцеловал бабушку, крепко обнял её и меня, забрал из рук чемоданы. Но стоило мне сойти на берег, как все последующие события слились и не оставили особенных воспоминаний. Таково свойство детской памяти.

А впрочем, нет! Я ошибся.

Припоминаю одну историю, которую бабушка часто рассказывала в тот год. Родители оставили сына с младшей дочерью дома одних. Девочка плакала, а мальчик, чтобы успокоить, стал её щекотать и так долго делал это, что она умерла. Пришли мама с папой домой, а мальчик им говорит: «Маленькая Щекоточка под лавочкой лежит». В конце рассказа бабушка принималась меня щекотать, и я убегал.

Через несколько лет во время школьных каникул я снова приехал с родителями к бабушке.

Она сильно болела, и это лето могло стать для неё последним.

В один из таких дней после завтрака с блинами и щучьей икрой я вышел из бабушкиного дома. По двору сновали куры, на заборе сушились рыболовные сети, мешки из рогожи. В тени навеса отец возился с лодочным мотором. Его промасленные руки извлекали из внутренности разные части, раскладывали на днище перевёрнутой плоскодонки. Заметив меня, он принялся называть детали и пояснил: «Вот, карбюратор собираюсь прочистить». Папа всегда хотел, чтобы я стал инженером.

Киваю, будто мне всё ясно. На самом деле меня привлекают прожилки липкой смолы на шершавом боку лодки.

Тут объявился двоюродный брат Лёнька, похвастался самокатом. Его руль и платформа были из сосновых досок, вместо колёс – огромные стальные подшипники на деревянных осях. Лёнька поставил это чудо техники на выстланный плахами тротуар и оттолкнулся левой ногой. Проехав несколько метров, оттолкнулся снова, но прокатиться так и не предложил.

Я позавидовал способностям брата и вернулся в дом.

На подоконнике рядом с алой геранью отыскал альбом для рисования и цветные карандаши. Положив за пазуху, направился к пристани.

Шёл по набережной мимо вытянутых из воды моторных лодок, вдыхал полной грудью сырость реки, наслаждался запахом бензина. Кое-где под ногами блестела рыбья чешуя. Остановившись у самой кромки, я слушал, как вода елозит мелкие камни в набегающих волнах.

Меж песчаных дюн возвышался ржавый остов катера.