Мои понедельники

Теперь и ты узнаешь,

что жизнь свою вяжу

ромашками из мая —

то «да», то «нет» скажу…

Он уходит навсегда

Если я от тебя убегу, подлеца,

далеко… Пусть не в лодке, а вплавь,

Ты догонишь меня, где уста мудреца

тихо шепчут: «Не любишь – оставь»?

Если я сквозь унылых людей проберусь,

их слова, осужденья и злость,

ты спасешь меня? Сложно совсем? Ну и пусть!

У меня – тоже сердце, не кость!

Если я потеряю надёжных друзей

и в квартире останусь одна,

ты приедешь ко мне в мой пустой Колизей

и увидишь в проёме окна?

Как я рада тебе – на пороге стоишь,

хмуря брови, букет не даря.

И, не глядя в глаза, мне твердишь:

«Это – жизнь!»,

навсегда из любви уходя…

Мне бы просто хотелось

Мне бы просто хотелось

(за нескромность простите)

целовать ваше тело

в каждом городе-сitу.

Если б только сказали

(простите за наглость:

«не люби ты глазами,

прикрепи ты гвоздями!»

Я бы, сидя напротив,

улыбнулась, и в шутку,

поцелуй попросив,

увела б на минутку.

На счастье

На счастье тебе медовой халвы,

свекольным расписанной соком,

в заснеженных шапках, сквозь окна, холмы

и кошку, прильнувшую боком.

Засвеченных фото с кусочками сна,

и песен-рассказов о прошлом-былом,

и стол со скатеркой из вечного льна,

и сердце, стучащее только о том,

что любят тебя, и ждёт тебя дом!

Ты ли?

Послушай, не плачь, напротив сидящий!

Не сердца палач я.

Ты – просто смотрящий.

У нас нет ни дома, ни даже ночлега.

Ты – будто истома, я – словно калека.

Спасаешь от боли, к себе прижимая…

Наши минуты, застрявшие в мае,

стираю. Останется память об этом,

в жестоком июне, лучами согретом.

Нам вместе не быть – у меня есть запреты.

От боли завыть, намотать километры…

Машина спешит.

Сто двадцать четыре…

Разорвана нить.

Запуталась – ты ли?

Где тормоза?

Солнце играет в твоих глазах.

Скошенные слова в голосах.

Ты обнимаешь. Глаз твоих зелень.

Кольца, брошенные на землю.

Я повторяю свое: «Прости!»

Как будто твержу недоученный стих.

Пальцы – в растрепанных волосах.

Скорость – за двести…

Где тормоза?..