Руссо туристо. Города и люди. Непридуманные истории

О сортах, вкусовых достоинствах, какие лучше брать – на веточке или россыпью…

– Ну всё, пацаны, на обратном пути тормознём у лавки, куплю и нажрусь, так разохотили…

– Хорошо, что не о бабах говорили, – прокомментировал кто-то.

Наконец, три месяца круглосуточной работы без выходных позади. Поставлены в командировочных удостоверениях штампики «Убыл», получен расчёт в твёрдой валюте, истрачены на подарки ненужные теперь алжирские динары. И вот уж удача, так удача. Летим через туристический Тунис, где, как в Багдаде, всё спокойно, стыковочного рейса ждать полтора суток, и можно будет глотнуть воздуха свободы и погулять без пистолета подмышкой.

Встретивший нас офицер посольства в Тунисе порадовал предстоящей программой: размещение в приличном отеле «всё включено», затем обед и поездка на экскурсию в Карфаген, вечер – на разграбление города, с утра выезд на пляжный отдых, затем самолёт и домой. Ура, товарищи!

«Карфаген должен быть разрушен!» – настаивал древнеримский сенатор Марк Порций Катон Старший.

Так оно в конце концов и случилось в историческом далеке. Но кое-что для туристов всё же осталось. Пока наши фотолюбители после осмотра руин искали нужные ракурсы, я прохаживался по сувенирным рядам. На «автомате» заметил, что меня «пасут». Пожилой араб, «без особых примет», улучил момент, притёрся поближе, тронул за локоть, жестом поманил в кусты. «Инглиси?», – вопросил в укромном месте. Я тогда ещё вполне прилично владел разговорным английским, не стал обманывать его ожиданий, подтвердил: «Йес, инглиш».

– Месье, – вдруг огорошил он французским и тут же вновь перешёл на домотканый английский. – Посматриваю на вас, вижу, вы тонкий ценитель древних артефактов (надо же, а я и не знал). Хочу предложить только вам…

Он стал рыться в целлофановом пакете, то и дело по-шпионски озираясь. На свет появился многослойный газетный свёрток, из него, после пары минут раскопок, извлеклась небольшая фигурка римского легионера. Медного литья, как бы позеленевшая от времени, в частичках грунта для вящей достоверности.

Не скрою, искусно выполненная.

– Очень ценная вещь, – сообщил араб. – Очень. Для тех, кто разбирается. Только никому ни слова, сами понимаете…

– Сколько? – спросил я из академического интереса.

– Пять долларов, – назначил цену раритету благодетель, потупясь.

А ухо-то в Тунисе надо держать востро! Что тем же вечером и подтвердилось.

Никто «с устатку» не пожелал составить мне компанию прогуляться по ночному Тунису.