Евфимий

Вздрогнув от звука, он пустил десятки взглядов-пауков, что мигом разбежались по комнате, остановившись на кожаном диване, на котором сидела огромная бабочка с лицом Никифора. «Обыкновенная» крапивница расположилась на подушках, рассматривая ковер с медведями на стене.

– «Утро в сосновом лесу»… – восхищаясь просопело оно. —Тебе нравится картина? —лик Никифора повернулся к Ефиму, тепло улыбаясь ему.

– Да, но конфеты с ней я люблю больше. – бабочка громко посмеялась шутке парня. —Ты же Никифор? – наконец обратив внимание на странность происходящего, поинтересовался Ефим.

– 67 лет как. Хотя, в связи с недавними событиями в виде моей смерти… уже нет. Опустим это, как твои дела, сынок?

– Мне кажется, я несчастлив, Никифор. Смысл угасает как фонари в деревни после ночи… – юноша зарылся лицом в ладони.

– Но ведь они угасают ради сияния рассвета, не так ли? – перебило крылатое существо, чуть расправив крылья, с которых посыпалась пыльца. —Я вижу, что твоё житие идет точно как мама с бабушкой завещали.

Ты окончил школу на одни пятерки, не зная о жизни общим счетом ничего. Не поступил в институт и пошел на первую попавшуюся работу, но уже без желания что-либо менять. Ты, Ефим, никогда не рисковал. Следовал зову традиций, а не сердца… только твой друг Пафнутий был исключением. – Никифор встал и подошел к парню, сев на табуретку напротив. —А эти бабочки… хочешь стать как они, но дело в том, что их яркие крылышки успели полетать за свою короткую жизнь… – его лапа потянулась к лицу героя.  – Так и ты расправь свои. – он провел темнотой над глазами и испарился.

Через минуту Ефим спускался по лестнице в подъезде, впопыхах надевая пальто. В его руках каким-то образом оказался коробок спичек и фляжка с керосином. Не имея ни малейшего понятия, как эти предметы оказались у него, он прекрасно знал, что с ними делать. Пробежав обычный путь сквозь пустые улицы ночного Ленинграда, завернул за угол, где направился к похоронному бюро.

Выломав дверь, юноша устремился в комнату с телом Никифора. Залив его керосином, отошел на пару метров, задержав в руках горящую спичку.

– Я лечу. – прозвучало из его уст, после чего спичка отскочила прямо в назначенное место, воспламеняя Никифора, на лице которого, была явная улыбка. Ефим быстро выбежал из похоронного бюро, наблюдая за разгорающимися языками пламени на улице. Он быстро скрылся.